Дата Туташхиа - [262]

Соседские собаки на той стороне улицы подняли лай, предупреждая хозяев, что пожаловал чужой. Набросив на плечи архалук, Ноко Басилая вышел встретить гостя.

— Пришел?..

— Здравствуй, Ноко! Есть у тебя кот? — спросил абраг.

— Есть.

— А мешок у тебя небольшой найдется? Сунь в него кота и принеси сюда. И еще возьми палку с аршин длиной или чуть поменьше, остругай с одного конца, да поострее, и тоже сюда принеси. Кот твой вернется этой же ночью… Да! Привяжи ему к лапе бечевку с локоть длиной!

Собаки уже совсем остервенели, и все же слух Туташхиа уловил, как скрипнула дверь в домишке Мосе Джагалиа. Абраг прижался к забору — там, где было потемнее. Мосе Джагалиа полз на карачках прямо к нему, ему и в голову не приходило, что за ним следят. Собаки, пораженные странным поведением хозяина, разом умолкли.

— Мосе, если ты пес, почему не лаешь, а если человек — почему на четвереньках? — спросил Туташхиа, подпустив Мосе почти к своим ногам.

Джагалиа молчал — куда теперь деваться?

— Ты вроде в конюхах служил, Мосе-батоно? — спросил Туташхиа.

Джагалиа долго не мог сообразить, смеется над ним абраг или нет, и вообще, к чему это. Ничего путного в голову ему не пришло.

— Да, я семнадцать лет у Дгебуадзе конюхом прослужил, — предпочел он сказать правду.

Выйдя из укрытия, Туташхиа вскочил на забор и устроился поудобнее.

— Ну, раз так, ты лошадей знаешь. А теперь поднимись, дружок, и подойди поближе. Дело у меня к тебе есть. Я — Дата Туташхиа.

У Джагалиа чуть сердце не разорвалось, но делать нечего, подошел, и вовсе оробев.

— Я коня привел. Такого другого коня во всей Грузии не сыщешь, а за ним нужен уход, хорошие руки, умелые. Вот тебе двадцать пять рублей… бери!

То ли сон, то ли обман, то ли ловушка… Джагалиа уже прощался с детьми, внуками и всей родней, но руку все же протянул и, почувствовав, как деньги оттянули карман, подумал — может, не сон и не капкан?

— Вот так-то. Днем его из конюшни не выводи. Корми и пои, как надо. В чистоте и холе держи. Придет к тебе от меня человек и скажет, кому и когда надо будет этого коня отвести. Сделай милость, повтори все, что я тебе сказал.

Абраг заставил Джагалиа затвердить также то, что надо будет передать человеку, которому он отведет коня.

Джагалиа от страха едва волочил ноги. Вышел Ноко Басилая с мешком, из которого вырисовывалась кошачья голова. Кот тоскливо мяукал, а Джагалиа никак не мог взять в толк, зачем Туташхиа понадобился соседский кот. Когда же Ноко увел лошадь Туташхиа, Мосе Джагалиа вообразил, что Туташхиа обменял свою лошадь на кота. Он чуть ума не лишился от всей этой чертовщины, и бог знает, что бы еще взбрело в его воспаленную голову, если б он снова не услышал голос Туташхиа.

— Не думай, Мосе, что я про твои дела не знаю. Полиция дает тебе три рубля в месяц, чтобы ты примечал тех, кто по ночам приходит к Ноко Басилая. Я тебе это прощаю, но брось ты это паршивое занятие. Зачем тебе на старости лет совесть за трояк продавать? А теперь иди, забирай коня, смотри за ним, да и о своей голове не забывай!

Джагалиа увел коня, а Дата пожелал Ноко Басилая спокойной ночи и ушел.

То, что Туташхиа никогда б не вошел в дом, предварительно не выяснив, что творится в нем, вокруг него, тем более, что в этом доме его дважды обкладывали, — сообразить большого ума не требовалось, да я и не собираюсь относить это за счет глубокой мудрости Мушни Зарандиа. Неожиданность была в том, что именно это обстоятельство Зарандиа и попытался обратить в свою пользу. Прежде, чем попасть к Бечуни Пертиа, ему надо было разузнать, что происходит в ее доме, а для этого следовало понаблюдать за ним откуда-нибудь поблизости. На склоне горы, над самым домом Бечуни Пертиа, расположилась небольшая мельница. Разумеется, в этих местах Туташхиа мог появиться лишь ночью. Для разведки нужно время. Раз, другой обозреть окрестность — этим не обойдешься, нужно здесь побыть, осмотреться, как следует. И собаку мельника должно взбудоражить длительное присутствие незнакомого человека, и так или иначе, но она даст хозяину знать и заставит его насторожиться. Дальше все зависело от сноровки и смекалки подкупленного Зарандиа мельника. В случае, для Зарандиа идеальном, мельнику удалось бы убить абрага. На самый худой конец мельник должен был успеть сообщить полиции, что Туташхиа сидит в доме Бечуни Пертиа. Шарухиа, хозяин мельницы, отказался бы сотрудничать с полицией даже в молодые годы, а сейчас, когда он был глубоким стариком, никакая сила не заставила бы его выдать преследуемого человека. Вербовать его было бессмысленно, и Зарандиа нашел другой выход. Он отыскал подходящего человека, некоего Бониа, дал ему пятьсот рублей и навел на мысль купить мельницу Шарухиа. Бониа хорошо знал в лицо Туташхиа. Он привел с собой презлейшую овчарку и поселился на мельнице. В ту дождливую ночь, когда Туташхиа передал Джагалиа коня, заканчивался четвертый месяц житья Бониа на мельнице.

Пройдя двенадцать верст, Туташхиа в третьем часу ночи подощел к мельнице. Собака подняла отчаянный лай и разбудила спавшего на тахте Бониа. Шагах в десяти от бесновавшейся овчарки Туташхиа воткнул в землю острым концом палку, вытащил из мешка кота с болтавшейся на лапе бечевкой, привязал его к палке и направился к мельнице.