Data: полтора столетия будущего - [15]

Водитель умолк. В голову мне лезло только какое-то сопливое: «Знаете, ваш сын ещё поймёт, что всё-таки любит вас!» — но это прозвучало бы говённо. Да и от тепла салона моя голова кружилась всё больше и больше… и это становилось уже неприятным.

Подкатив к самому подъезду, водитель остановился. Я неуклюже вылез, сходу угодив ногами в ледяную лужу, сунул ему в руку пару бумажек, что было ровно вдвое больше той суммы, о которой мы договаривались, махнул рукой на его вялую попытку полезть за сдачей во внутренний карман куртки и захлопнул дверцу машины.

Потоптавшись в луже, я снова открыл дверцу, сознавая, что от меня несёт жутким перегаром:

— Ты… это… ладно, чего уж там… дети есть дети. Когда-нибудь поймёт…

Водитель что-то буркнул в ответ, кидая в рот зелёную горошинку насвоя.

— Ладно, спасибо. Удачи! — сказал я, захлопнул дверцу и поковылял к подъезду.

Красный насвай — возбуждающий, синий — для памяти, зелёный — успокаивающий…

В лифте воняло.

Утром меня разбудил звонок нашего старого доброго криминального информатора Вовки, моего вчерашнего собутыльника. Зелёный с похмелья Вовка, ловко перекидывавший языком жёлтый, полулегального замеса, насвай, пытаясь как можно скорее избавиться от бодуна и обрести нежный кайф, открыл мне глаза на Великую Тайну Исчезновения Сапог. Оказывается, вчера мы вдвоём поехали к нему в гости. Куда делись розовые, как поросята, осчастливленные мною девицы, он не помнил. На его счастье его жена с детьми, — ты прикинь, братан, как повезло! — должна вернуться только завтра, в понедельник, что, кстати, вчера утром и подвигло Вовку на поиски весёлой компании.

Приехали.

Пока Вовка пытался соорудить закуску из того, что было в холодильнике, я безмолвно оделся и тихо исчез… неосознанно оставив в прихожей обувь, и кредитку на пятьсот американских долларов на тумбочке в прихожей.

В это время пребывавший в кулинарных хлопотах Вовка обессилел и уснул прямо на кухонном полу. Проснувшись поутру, он долго соображал, что к чему и — тотчас — ты не сомневайся, братан, я всё сразу понял! — позвонил мне с предложением «поправить голову» и забрать модные «эмирские» сапоги и валюту.

Я сказал ему, чтобы уж он сам добирался до меня и купил по пути не только пиво, но и свежий зелёный насвай. Я не очень-то люблю эту жвачку, но, в конце концов, пора было выбираться из запоя!

Потёртый старенький смартфон с десятками, если не сотнями, адресов и телефонов, когда-то непременно лежащий на моём рабочем месте, а со времён увольнения валяющийся в ящике домашнего письменного стола, я достал и положил на видное место. Пришло время составления резюме, звонков, рассылок и собеседований…

Поправлю голову, дам Вовке взаймы, как всегда, и выпровожу его из квартиры.

Надо начинать жить заново.

Тем более…

…тем более что моя дочь всё равно любит меня!

Вечером я лежу на диване, перегнав изображение со стен на потолок. Монитор-обои у меня ещё совсем новенькие и я любуюсь сочными цветами картинки. На одном из инет-каналов молодой человек интересно рассказывает о том, как глобальное потепление повлияет на Землю. «Не думайте, что просто-напросто в полузатопленной Якутии будут выращивать апельсины, а в Антарктиде вырастут секвойи, — говорит молодой человек. — Всё гораздо сложнее. Перераспределение влажных ветров приведёт к опустыниванию одних мест и постоянной слякоти в других. Готовьтесь к неприятному, необычному для нас будущему! Глобальный потоп? Не смешите меня! Выбросьте все карты, на которых рисуют 22-й век, как океан с торчащими пупырышками горных вершин. Нашим потомкам не придётся отращивать плавники, поскольку механизм динамики образования талых полярных вод…»

Я ловлю себя на том, что глаза мои закрылись. Полусон-полуявь окутывает меня блаженным покрывалом. Я вижу какие-то огромные, но изящные парусники, гордо несущиеся по тёплым волнам.

«…Пора строить стены, отгораживаясь от беспокойных соседей. И учиться жить за этими стенами!..» — говорит молодой человек.

Я плыву в пронизанных солнцем тёплых струях океанских течений. Надо мной плавно движется туша огромного белого кита. Он легко обгоняет меня…

«…Пора понять, что пятьсот лет гуманистической философии кончились. Начинается новая эпоха! Битва цивилизаций уже разгорелась!» — говорит молодой человек.

Вне всякой связи с его словами, я вдруг вижу себя гуляющим с дочкой по набережной. Она крепко держит меня за руку, и я думаю о том, что впереди мою Настёну ждёт счастливое будущее. Я знаю, что дочь — всё самое лучшее из того, что было и чего ещё не было со мной. Я знаю, что она — всё то, что есть и будет хорошего во мне. Я знаю, что…

«…жесточайшая борьба за новые ресурсы!..» — говорит молодой человек.

Настёна поднимает голову и настойчиво дёргает меня за руку.

— У каждого есть свой ангел! — строго говорит она.

И во сне я вдруг легко понимаю истинный смысл этих слов и радостно смеюсь, ошеломлённый необъятным океаном грядущих времён, который открылся мне, понявшему их глубинное значение, словно слова эти были ключом, распахивающим колоссальные железные врата, доселе скрывавшими от меня вселенную будущего.

Утром я просыпаюсь, но не могу вспомнить… помню только восторг открытия и щемящую радость любви к чему-то огромному и светлому… открывшемуся мне лишь на мгновение. Но я упрямо повторяю приснившуюся мне фразу, как некую мантру, помогающую мне очистить сознание, очистить душу, очистить мир: