Даша - [23]
– Папа, ну ты можешь или нет понять человека?
Она, конечно, себя имела в виду.
Думаю, мало кто после такой постановки вопроса продолжал бы настаивать на своём. И я тоже не стал.
Даша привнесла в наше с ней общение новый элемент – категоричность.
А произошло это в связи с уже не новой проблемой: в последнее время дочка, как только я переступаю порог, спрашивает: «А подарок принёс?» Избаловали её, приучив к подаркам, а теперь, с переменным успехом, боремся с последствиями.
Сегодня Даша апробировала новый приём. Встретила по-деловому, подождала, пока разденусь, взяла меня за руку, повела в комнату и серьёзным голосом, глядя прямо в глаза, произнесла:
– Видишь, папочка, про подарок я не спрашиваю. Просто говорю: открывай портфель!
Оказалось, подарка там нет. Не знаю, хорошо это или плохо, не разочаруется ли дочка в своих способностях оказываться хитрее папы.
Из сказанного дочкой и мною не понятого: «Когда сплю, то чувствую, какая я взрослая».
А вот очень даже понятое и очень приятное: «Доброе утро, мой дорогой папочка!» Пусть не частое, но запоминающееся надолго.
И опять непонятное, но из другой оперы.
С утра Даша даёт некоторым из своих многочисленных кукол новые имена и делает это довольно громко.
Сегодня подошла очередь маленькой куколки в изящном серебристом платье:
– Теперь ты будешь Ласка Штанкина!
Тон был уверенный, варианты не рассматривались. Кстати, никогда не менялось имя кукле, которую зовут Синбадская.
– Папа, что тебе больше нравится: юг или север?
– Север. Я там родился.
– А мне юг. Почему – не знаю.
Во время игр во дворе Даша два дня подряд ссорится с мальчиком Гришей, хотя он значительно старше неё. А по пути домой заявляет маме:
– Надо отправить Гришу на небо. Только без парашюта.
Оказывается, она уже спрашивала у мамы, может ли человек подняться в небо. И та рассказала ей, что может. Но обязательно с парашютом…
Сегодня есть повод, и Даша целый день поздравляет меня, дарит подарочки. Дождалась своей очереди и детская дамская сумочка:
– Папочка, сейчас я подарю тебе ещё этот подарок. И ты будешь модником!
Подарок я с благодарностью принял. Но на этом приятное для меня дочка решила не заканчивать:
– Посмотрим, что в сумочке? Вот замечательная расчёска. Давай сделаю тебе хвостик!
– Давай хвостик, – согласился я, хотя только вчера коротко постригся. – Но это будет непросто сделать, сама видишь.
Времени на новое решение не понадобилось:
– Тогда сделаем тебе расчёс!
На том и порешили. Да и в исполнении он оказался проще.
Сомневался, конечно, но когда рассказал старому знакомому об очередном Дашином стихотворном опыте и он спросил: «Ты записал?», то решил, что можно и записать. (Кстати, с ритмикой у неё всё в порядке: подолгу может нанизывать слова, мелодика не нарушается, но с рифмой пока посложнее.)
Короче, сегодня вечером мы с дочкой концертировали. Были танцы, декламация, пение. Мой запал кончился быстро, и я уже уселся в кресло. Даша же нашими совместными номерами не удовлетворилась, вышагивала по квартире и с удовольствием что-то сочиняла, помогая себе ручками, сложив ладошки домиком. Вернувшись с кухни в комнату и обходя её по кругу, зачитала (с повтором) следующее:
Возможно, подойдёт в раздел «Непонятное»! Что-то он в последнее время активно пополняется, кстати.
Слышал, конечно, о взаимном процессе воспитания: дети – родители. А теперь, видно, подошло время почувствовать это на себе.
Обедаем. Как обычно, в это время на кухне работает телевизор. Каждый из нас троих хочет смотреть свою передачу, но пульт в моих руках, и поэтому победа остаётся за мной.
Даша сосредоточенно склонилась над тарелкой и с сожалением произнесла всего три слова:
– Эх, Коля, Коля…
Мне стало стыдно за свою победу.
Вскоре после обеда появился повод для длительной воспитательной беседы, которую я успешно и провёл. Даша покивала головой в ответ и пошла к своим игрушкам. Через какое-то время вернулась и с оттенком задумчивости сказала:
– Папа, я тут недавно песню слышала:
А ты её никогда не слышал?
Минуты две-три понадобилось доченьке, чтобы придумать это и исполнить. Получилось, вероятно, так, как она и рассчитывала. По крайней мере, очень уверенно.
Ещё один эпизод связан тоже с телевизором. Купил дочке новый диск с мультфильмами. Она сразу села смотреть.
– Ну как, нравится тебе?
Даша оглядывается на меня, и такое ощущение, что не понимает вопроса. В ответ спрашивает:
– Но это же ты мне купил?
Теперь я её не понимаю:
– Я спрашиваю: тебе нравится?
– А я отвечаю: ты же мне это купил. Раз ты – значит, нравится. Чего ж тут непонятного?
Вроде бы всё понятно. А вроде и не всё. Играет дочка со мной, хитрит, или искренний комплимент слышу? Выросла уже она в этом смысле или пока ещё абсолютный ребёнок? Подумаю ещё, понаблюдаю.
Даша с мамой вернулись с прогулки. Брали с собой маленький, сверкающий от удара о землю мячик. Пока дочка раздевалась, я помыл мячик под краном и бросил его на пол. Потом вижу, что Даша в ванной мячик снова вытирает.
«Промежутки бытия» – первая книга автора, с которой он выходит к читателю в свои шестьдесят лет.Николай Заикин работал в сельском Доме культуры, на стройках Тверской области и в Москве, служил в армии, закончил юрфак МГУ, был следователем, с 1992 года – главный редактор журнала «Законность». Стихи пишет с юношеских лет. В студенческие годы занимался в литературной студии «Луч» в МГУ у Игоря Волгина, затем у Юрия Левитанского в знаменитой студии «Зелёная лампа» при журнале «Юность».Его поэзия – на редкость «душевно чиста, этически и эстетически здорова, а главный её мотив – благодарность за каждый прожитый день, за счастье любить и быть любимым, за память о самом дорогом, что кровно связывает с прошлым, настоящим и будущим» (Геннадий Красников).
Автор книги Гарсон О’Тул — журналист, создатель популярного сайта Quote Investigator («Исследователь цитат»), за справкой и помощью к которому обращаются тысячи людей по всему миру. А главный вопрос состоит в следующем: действительно ли выдающимся людям, чьи цитаты столь широко распространяются и в печатных СМИ, и в интернете, принадлежат те или иные изречения? И ответ чаще всего бывает отрицательным. Гарсон О’Тул анализирует расхожие цитаты, приписываемые знаменитостям — от Авраама Линкольна до Антона Чехова, от Аристотеля до Вуди Аллена.
Книга является кратким, но фундаментальным справочником. Она построена в виде ответов на распространенные вопросы по таким темам как половые отношения, свадьба, отношения между супругами в браке, отношения с родителями, воспитание детей. Цель этой книги – помочь читателям в создании настоящей семьи и сохранить и взрастить любовь в браке, а также воспитать детей счастливыми, успешными и способными любить. Ответы на вопросы дают святые отцы православной церкви, а также священники.
Покаяться – это значит переменить грешные мысли и чувства, исправиться, стать другим. Хорошо осознать свои грехи, почувствовать тяжесть грехопадения. Но взамен оскверненной жизни, изглаживаемой Господом Иисусом Христом в покаянии, нужно начать создавать новую жизнь, жизнь по духу Христову.
Фаина Георгиевна Раневская – великая драматическая актриса со столь же драматической судьбой. Она выделяется в ряду даже самых выдающихся служителей Мельпомены – веселящий публику Арлекин и вместе с тем скорбный, как Экклезиаст, мудрец. Она была уникальной личностью и в искусстве, и в повседневной жизни, занавес над которой приоткрывают фрагменты воспоминаний, представленные в этой книге. Они тоже по-своему незаурядны, благодаря своей афористичности, а также присущей Фаине Георгиевне эмоциональности и тонкому психологизму.
Советская эпоха в высказываниях ее лидеров – пафосных и державных, а зачастую смешных и остроумных.
Эта книга – своего рода энциклопедия афоризмов, мыслей и фраз о любви. В двухстах тематических рубриках представлены высказывания более чем тысячи авторов, от древности до наших дней. Бо́льшая часть включенных в книгу цитат переведена на русский язык составителем.
В романе «Хор мальчиков» рассказывается о судьбе русского эмигранта, попавшего в небольшой город бывшей ГДР. Всякая эмиграция связана с ломкой психики — в новой среде рядом с героем романа случаются настоящие трагедии. Сам он, выпав теперь из привычного круга, чувствует себя одиноким и лишь тщетно пытается найти хотя бы какое-нибудь занятие. Заподозрив, что может стать жертвой вымогателей, он, чтобы разобраться в деле, едет на несколько дней в Москву — и там находит поддержку бывших одноклассников.
Ирина Горюнова уже заявила о себе как разносторонняя писательница. Ее недавний роман-трилогия «У нас есть мы» поначалу вызвал шок, но был признан литературным сообществом и вошел в лонг-лист премии «Большая книга». В новой книге «Фархад и Евлалия» через призму любовной истории иранского бизнесмена и московской журналистки просматривается серьезный посыл к осмыслению глобальных проблем нашей эпохи. Что общего может быть у людей, разъединенных разными религиями и мировоззрением? Их отношения – развлечение или настоящее чувство? Почему, несмотря на вспыхнувшую страсть, между ними возникает и все больше растет непонимание и недоверие? Как примирить различия в вере, культуре, традициях? Это роман о судьбах нынешнего поколения, настоящая психологическая проза, написанная безыскусно, ярко, эмоционально, что еще больше подчеркивает ее нравственную направленность.
Непридуманные истории, грустные и смешные, подлинные судьбы, реальные прототипы героев… Cловно проходит перед глазами документальная лента, запечатлевшая давно ушедшие годы и наши дни. А главное в прозе Ирины Витковской – любовь: у одних – робкая юношеская, у других – горькая, с привкусом измены, а ещё жертвенная родительская… И чуть ностальгирующая любовь к своей малой родине, где навсегда осталось детство. Непридуманные истории, грустные и смешные, подлинные судьбы, реальные прототипы героев… Cловно проходит перед глазами документальная лента, запечатлевшая давно ушедшие годы и наши дни.
В своей новой книге писатель, журналист и историк Елена Съянова, как и прежде (в издательстве «Время» вышли «Десятка из колоды Гитлера» и «Гитлер_директория»), продолжает внимательно всматриваться в глубины веков и десятилетий. Судьбы и события, о которых она пишет, могли бы показаться незначительными на фоне великих героев и великих злодеев былых эпох – Цезаря, Наполеона, Гитлера… Но у этих «маленьких трагедий» есть одно удивительное свойство – каждая из них, словно увеличительное стеклышко, приближает к нам иные времена, наполняет их живой кровью и живым смыслом.