Дарю вам праздник - [26]

— не будут осуждать меня, как бы я не поступил, не уменьшало, а скорее усугубляло мое замешательство. Я все мешкал да мешкал, а это, в сущности, значило, что я покрываю Тисса; и чувство симпатии к Энфандену только усиливалось чувством вины перед ним.

Именно в этот критический момент произошел целый ряд событий, еще глубже втянувших меня в деятельность Великой Армии и окончательно запутавших мои отношения с Тиссом и Энфанденом. Все началось в тот день, когда мое внимание привлек нарочитым покашливанием какой-то покупатель.

— Да, сэр. Чем могу служить?

Он был толст и невысок, с явно вставными зубами; волосы его свешивались на воротник. Однако в целом его внешность не была смешной, скорее он производил впечатление человека спокойного и властного, и чрезвычайно уверенного в себе.

— Да, знаете, я ищу… — начал он вдруг буквально впился в меня взглядом. — Э, да ни тебя ли, малый, я видал с ниггером? Таким здоровенным черным козлом?

Похоже, два гуляющих вместе человека, слегка отличных друг от друга цветом кожи, несказанно поразили всех. Я почувствовал, что краснею.

— А закон это запрещает?

Он издал булькающий звук, который я расценил, как смех.

— Что мне законы ваших дрянь-янки, парень! Сам я в ниггерах худого не вижу, совершенно. Всегда якшался с ними не без удовольствия. Правда, выглядел довольно редкой птицей. А дрянь-янки все считают ниггеров неподходящей компанией. Вот такой тут тупой и фанатичный народишко. О присутствующих не говорим.

— Мсье Энфанден — консул Республики Гаити, — сказал я. — Он джентльмен и очень образованный человек.

Я произнес это и сразу пожалел. Мои слова прозвучали с отвратительной снисходительностью, даже как-то свысока. Мне стало стыдно, будто я предал друга, пытаясь оправдать нашу дружбу его редкими качества, перекрывающими неправильный цвет кожи.

— А, муссо? Дрессированный ниггер? Ладно, все нормально, — его дружелюбный тон приобрел некий странный оттенок. — Давно тут пашешь?

— Года четыре.

— Скучновато, нет?

— О, нет. Я люблю читать, а книг тут хватает.

Он нахмурился.

— Сдается мне, такой здоровый малый мог бы найти дельце поинтересней. Ты на контракте, конечно? Нет? Ну, ты везуч! В некотором смысле, в некотором. Деньжат-то наверняка не хватает, а? Разве что счастливый билетик выпадет.

Я сказал, что никогда не покупаю лотерейных билетов.

Он хлопнул себя по ноге, как если бы я отмочил особенно удачную шутку.

— Ну и фраера, — воскликнул он, — ну и балбесы! Нужда заставляет устраивать лотереи, а чистоплюйство не дает билеты покупать! Ну, балбесы!

Какое-то время он булькал по этому поводу — но глаза его беспокойно обшаривали сумрачное помещение.

— И что ты читаешь, а? Проповеди? Книжки про ведьм?

Я признал, что почитываю и то и другое, я зачем, пытаясь произвести на него впечатление, что ли, рассказал о своих планах.

— Ну да? Профессиональным историком? Это малость не мое, но мне сдается их тут у вас на Севере не так много.

— Совсем немного. Горстка преподавателей в колледжах — да и те скорее балуются.

Он покачал головой.

— Малому с такими замашками лучше бы двинуться на Юг.

— Да, наверное. Сейчас в Лисберге, Вашингтон-Балтиморе и Лиме ведутся очень интересные разработки. Вы сами конфедерат, сэр?

— Южанин, именно. И здорово горжусь этим. Теперь вот что, парень; я раскрою все карты. Ты свободный, и денег здесь не получаешь. Смог бы ты провернуть для меня небольшое дельце? Деньжат подкину, не обижу. И, может, устрою тебе договор… нет, как это… стипендию в Лисбергском университете. Потом.

Стипендия в Лисберге. Там, где Исторический факультет затеял монументальный проект — ни много ни мало, составление полного свода источников о Войне за Независимость Юга! Лишь каким-то нечеловеческим усилием я удержался от того, чтобы очертя голову, сразу не сказать «да».

— Звучит заманчиво, мистер… э?

— Полковник Толлибур. Да ты зови меня просто полкан.

В его осанке, в его манере держаться не было ничего военного. Даже отдаленно.

— Звучит очень привлекательно, полковник. Но что я должен сделать?

Он задумчиво щелкнул своими неестественно ровными зубами.

— Да, почти нечего, малыш, почти нечего. Просто составь мне список.

Казалось, он уверен, что высказался достаточно ясно.

— Что за список, полковник?

— Ну, список людей, которые сюда часто ходят особенно тех, что вроде и не покупают ничего, а просто разговаривают с хозяином. Если знаешь их имена — напиши, но это не самое главное. Просто общее описание. Скажем, рост пять футов девять дюймов, глаза голубые, волосы темные, нос сломан, на левой брови шрам. И так далее. Никаких особенных подробностей. И список тех, кому ты носишь товар на дом.

Меня провоцируют? Я не знал.

— Простите, полковник. Боюсь, не смогу вам помочь.

— Не только стипендия. Скажем, сотня долларов в настоящей валюте?

Я отрицательно покачал головой.

— Тут нет ничего плохого, парень. И не будет ничего плохого.

— Простите.

— А две сотни? Я толкую тебе не о ваших медяшках, а о настоящих банкнотах Конфедерации: личико президента Джимми оттиснуто на каждой.

— Дело не в деньгах, полковник Толлибур.

Он оценивающе посмотрел мне в лицо.

— Подумай хорошенько, парень. Нам некуда торопиться, — он протянул мне визитную карточку. — Если передумаешь, заходи. Или дай телеграмму.