Дарвинизм в XX веке - [83]
Гипотезы о скачкообразном возникновении видов, а то и групп более высокого ранга неоднократно высказывались палеонтологами. Причины этого понятны. Новый, возникающий вид, как правило, имеет низкую численность и малый ареал. Если же он, к тому же, обитает в условиях, не способствующих захоронению органических остатков, мы из-за неполноты палеонтологической летописи упускаем момент его становления и находим в земных слоях уже «в готовом виде» полностью сформировавшимся. Однако известны и хорошие, так называемые филетические ряды, показывающие, что возникновение Ридов и родов идет постепенно. Как указывает известный американский палеонтолог Дж. Симпсон, такая постепенность — факт, независимо от того, всегда ли она наблюдается. Всесторонний анализ многих палеонтологических материалов позволил Симпсону прийти к выводу, что термины макро- и микроэволюция условны. Существует единый процесс эволюции, осуществляемый совокупностью факторов, о которых мы уже говорили. Это отбор, генетико-автоматические процессы, изоляция и последующий за ней инбридинг.
Я уже упоминал в главе о прогрессе, что иногда стратегия игры Вид — Среда прямолинейна, поэтому эволюция приобретает вид направленного процесса. Такие, известные из палеонтологического материала факты время от времени вызывали к жизни разные модификации ортогенетических теорий, в конечном счете сводимые к «закону градаций» Ламарка.
Сторонников ортогенеза (прямой, направленной эволюции) далеко не всегда следует зачислять в идеалисты. Часто это прямолинейные последователи Демокрита, не желающие признавать эволюцию вероятностным процессом, отбором случайных мутаций. Причины ортогенеза (термин, предложенный еще в 1893 году В. Гааке и позже Г. Эймером) выдвигались разные: и направленное влияние среды, и особенности, заложенные в самих организмах. Однако все ортогенетики согласны в одном — в отрицании дарвиновского принципа отбора ненаправленных наследственных изменений. Некоторые из трактовок в настоящее время выглядят уже несколько наивно. Палеонтолог О. Абель, например, считал, что в эволюции действует некий аналог первого закона Ньютона («всякое тело находится в состоянии покоя или равномерного прямолинейного движения…»). Но ведь эволюционирующий вид — не брошенный камень и законам механики не подчиняется.
Другие прямо вводят в эволюцию некий нематериальный, порой с явно теологической окраской элемент, изгоняющий из нее неприличную случайность. Таким был известный французский антрополог Тейяр де Шарден (его живо написанная книга «Феномен человека» издавалась у нас). Оттого, что книги де Шардена были запрещены Ватиканом, материалистической его точка зрения не стала.
Крупнейший советский ихтиолог Лев Семенович Берг, о котором специалисты по рыбам до сих пор говорят с почтением (вполне им заслуженным), в 1922 году выпустил книгу «Номогенез, или эволюция на основе закономерностей». Название ее само говорит за себя — случайность из эволюции изгоняется, в ней царит закономерность, необходимость. Необходимость эту Берг видел в «химическом строении протоплазмы» и «направленном влиянии ландшафта». Вряд ли подобные объяснения сейчас кого-либо удовлетворят, они находятся на уровне натурфилософского «закона градаций» Ламарка. Я, например, не могу понять механизма действия ландшафта на вид. Да и никто не сможет.
Видный наш энтомолог А. А Любищев до конца жизни оставался противником дарвиновского истолкования эволюции; он иронически писал, что «естественный отбор в мировоззрении неодарвинистов исполняет обязанности всемогущего бога». Однако ирония — не лучший аргумент в научном споре. Любищев утверждал, что закон гомологических рядов Вавилова опровергает дарвинизм. Вряд ли это так — параллелизм изменчивости, как мы видели, вполне убедительно объясняется с позиций биохимической генетики, а молекулярная генетика во всех деталях это истолкование подтверждает. Вообще в науке любая теория может быть побеждена лишь новой теорией, лучше объясняющей факты. Теория естественного отбора до сих пор удивительно логично объясняла всю совокупность фактов, накопленных самыми разными отраслями биологии. Менять ее на смутные соображения о непознанных нами закономерностях эволюции было бы верхом неблагодарности.
Поэтому в настоящее время большинство эволюционистов считает ортогенез синонимом ортоселекции. Если отбор на протяжении филогенетического ряда сменяющих друг друга видов действует в одном направлении, возникает направленное изменение признака. Мы уже рассматривали ряд таких примеров — в частности, эволюцию мезозойских динозавров и эволюцию лошади. К примерам того же рода относится и увеличение в процессе эволюции размеров слонов, увеличение клыков у саблезубых тигров, объема мозга у предков человека и многое другое.
Эволюция лошади. На протяжении 70 миллионов лет произошли по меньшей мере три вспышки видообразования. Эволюция шла по разным направлениям, но игру со средой выиграл лишь род аквус (зебры, ослы, лошади).
Следует, впрочем, оговориться, что не один отбор приводит к направленному изменению признака. Увеличение процента носителей группы крови В от берегов Атлантики к центру Евразии, несомненно, действие отбора, осуществлявшегося возбудителем оспы. Оспа до открытия вакцины Дженнера была весьма жестким фактором отбора в человеческих популяциях. А вот потеря группы крови В американскими индейцами, скорее всего, следствие генетико-автоматических процессов, дрейфа генов. Советский антрополог Ю. Г. Рычков полагает, что такое подобие направленного изменения частоты генов, имитирующее действие отбора, встречается весьма часто (нужно лишь добавить, что дрейф направленно изменяет признаки, если в это не вмешивается отбор).
