Дарвин в городе: как эволюция продолжается в городских джунглях - [17]

В случае крупных позвоночных животных слова об укрытии вполне буквальны. В Сиднее спасаются от опасности кустарниковые большеноги, в Чикаго – койоты, в Лондоне – лисицы, в Мумбаи – леопарды, в Гуджарате – болотные крокодилы… Крупные и зачастую опасные птицы, млекопитающие и пресмыкающиеся наводнили города во всем мире. Конечно, нужно принимать во внимание их размеры: порой эти животные оказываются лишь верхушкой айсберга, скрывающего в себе тысячи подобных перемен в биоразнообразии города, пусть и не таких заметных. Но представителей мегафауны город часто встречает радушнее, чем их собственная среда обитания. Все дело в терпимости горожан.

В качестве примера рассмотрим койотов. В 1980 году в журнале American Midland Naturalist написали о койоте-перебежчике, живущем прямо в центре Линкольна, штат Небраска. Его сородичи, видимо, вдохновились примером и стали массово перебираться в города. Стэнли Герт, урбозоолог из Университета штата Огайо, уже не один год вживляет чикагским койотам микрочипы и вешает бирки на уши. По его подсчетам, сейчас в городе живет более двух тысяч особей. На четыреста из них он надел специальные ошейники с навигатором и теперь следит, как они прогуливаются по железнодорожным путям, ждут зеленого света на переходе и воспитывают детенышей на крыше автостоянки. Да, койоты – наглые и неприветливые городские пройдохи, но шансов быть убитыми в городе у них в четыре раза меньше, чем в сельской местности. «Уже целые поколения некоторых видов хищников практически полностью свободны от людского преследования, – рассказал Герт журналу Popular Science в 2012 году. – Эти хищники, можно сказать, видят город иначе, чем полвека назад видели их предки. В те времена, завидев человека, они понимали, что их сейчас вполне могут пристрелить».

«Вот и у нас то же самое, дружище», – прокудахтал бы с обратной стороны земного шара кустарниковый большеног (Alectura lathami), птица, которая строит компостные кучи из песка и листьев и откладывает там яйца, чтобы их согревало выделяющееся при гниении тепло. Жареные большеноги столетиями считались любимой закуской охотников. В начале 1970-х отстреливать их запретили, и теперь, вместо того чтобы прятаться в кустах, большеног предстал перед людьми во всей красе – не только в сельской местности, но и (особенно!) в городах, где запрет явно соблюдают лучше. Дэррил Джонс, специалист по кустарниковым большеногам из Университета Гриффита, утверждает, что за последние двадцать лет количество особей в Брисбене выросло в семь раз и что на очереди у них Сидней. Казалось бы, странно, что этот вид ни с того ни с сего решил обосноваться в городе, ведь компостную кучу посреди города не построишь. Оказалось, для большеногов это не помеха. Они просто устраиваются у горожан во дворах и сооружают кучи весом до четырех тонн прямо в клумбах. Вот уж действительно инженеры экосистемы! Чтобы свести наносимый ущерб к минимуму, по телевизору советуют принять следующие меры: разложить камни вокруг самых важных растений и сделать компостную кучу где-нибудь на менее ценном участке сада своими руками – а это, на минуточку, почти так же сложно, как заново высадить цветы в клумбе.

Четвертое и последнее объяснение большого биоразнообразия в городах – разнообразие самой среды обитания. Только задумайтесь: для нас город – это торговые ряды, парковки, магистрали, деловые районы и тротуары, а для парящего в небе сапсана, летящей вдоль улицы журчалки и опускающегося на землю пушистого семечка молочая – целый калейдоскоп каменных выступов, влажных ям, поросших мхом полос и подземных ручьев. Эти разбросанные по городу местообитания образуют на удивление разнообразный ландшафт с множеством ниш, которые способствуют поддержанию видового разнообразия, пусть и разделенного на фрагменты.

Давайте вспомним, какими разными бывают городские сады. Где-то посреди вымощенных плиткой и камнями тропинок красуются ухоженные декоративные кусты, где-то возвышаются зеленые изгороди, где-то за заборчиком раскинулся газон, где-то в горшках на крыше растут пальмы и горные травы, где-то выращивают овощи, где-то можно найти пруд с ведущей к нему скользкой каменистой тропинкой, где-то и глазу не за что зацепиться… Нынче в моде индивидуальность, а потому разновидностей садов можно насчитать столько же, сколько садовников. В 1999 году британская группа биологов из Шеффилдского университета под руководством преуспевающего эколога Кевина Гастона (с тех пор он перевелся в Эксетерский университет) взялась за долговременный проект по изучению экологии городских садов Шеффилда. Проект назвали BUGS – Biodiversity of Urban Gardens in Sheffield («Биоразнообразие городских садов Шеффилда»).

Первым делом исследователи провели опрос по телефону. Для этого они случайным образом выбирали номера из городского справочника и задавали собеседникам вопросы, связанные с садом. Не всегда звонки оказывались успешными. «В некоторых случаях звонок сбрасывался, прежде чем его цель была доведена до собеседника», – отмечалось в одной из научных статей. Опросив 250 домовладельцев, исследователи провели приблизительные подсчеты и выяснили вот что: в городе с населением 500 000 человек насчитывается около 175 000 садов, которые покрывают четверть от общей площади города, и в этих садах можно найти примерно 25 200 прудов, 45 500 скворечников, 50 750 компостных куч и 360 000 деревьев. Иными словами, сады – это внушительный экологический ресурс. Но при этом городские сады редко включают в региональные перечни природных уголков. В 1966 году Чарлз Элтон утверждал в своей книге «О закономерностях в животных сообществах», что сады – настоящие биологические пустыни, но в ходе проекта BUGS ученые доказали, что там обитает уйма различных видов.