Дарующие Смерть, Коварство и Любовь - [11]
— Не думаешь ли ты…
— Нет. Но уже смеркается. Береженого бог бережет.
Он кивнул, потупив глаза. Отдал приказ об организации в городе поисков.
Мы ужинали в кабинете отца. Он не притронулся к еде. Мерил шагами комнату.
— Если он мертв… — произнес он.
Я невозмутимо продолжал есть. Молчал. Если мой брат мертв… я займу его место.
После ухода отца я подошел к открытому окну. Мой взгляд попытался охватить наш безбрежный незримый мир. Все небесные звезды. Все лежащие под ними земли. Все они ожидают завоевания.
Я вдохнул прохладный воздух. Вздрогнул от переполнявшего меня желания.
Спокойствие. Терпение. Победа близка.
16 июня 1497 года
Я шел рядом с открытыми похоронными дрогами. Глаза моего брата закрыты. В мерцающем факельном свете его лицо кажется злорадно улыбающимся. Люди, взглядывая на него, испуганно бормотали: «Можно подумать, что он лишь уснул».
Я пригляделся к его лицу — как глядят в зеркало. Гробовщик потрудился на славу. Бородка аккуратно подрезана. Волосы тщательно уложены. Перерезанная глотка зашита, шрам скрылся под гримом.
Мусорщики нашли его труп у реки. Полностью одетый. С кошелем, полным денег. Не повезло Джованни. Однако нам всем приходится чем-то жертвовать во благо семьи.
Отец проплакал целый день. Стенал и колотил в двери комнаты. Сейчас он шествовал во главе процессии.
За мной шла моя мать. За ней следовала моя сестра Лукреция.
Мы проходили вдоль берега Тибра. Воздух звенел от комариного писка над низкой и грязной рекой. Гирлянда из двух сотен факелов отражалась в ее водах. Темных. Мерцающих.
Ветерок доносил отдаленные крики. Опрашивали свидетелей. Допрашивали подозреваемых. Весь город обшарили в поисках убийц Джованни.
Мы вошли в церковь. Неф заполнила людская толпа. Ритуал торжествен, скучен и долог. Навевал воспоминания о детстве.
Запах ладана. Зловоние смерти.
Рыдания отца. Молитвы матери. Дрожь Лукреции.
Я пристально наблюдал за лицом Джованни. Мне все казалось, что он вот-вот зевнет от скуки.
22 июня 1497 года
Мы закончили трапезу. Я отпустил слуг. Взгляд отца прикован к столу. Я откашлялся, прочищая горло:
— Отец, мне…
Он прерывает меня. Его голос резок. Бесстрастен.
— Я прекратил расследование, — сказал он. — Мне известно, кто убил твоего брата.
Он пристально глянул на меня. Я не отвел взгляда:
— О, правда?
— Да. Виноваты Орсини, — сообщил он, переводя взгляд на стол. — Они ненавидят нас с тех пор, как Вирджинио умер в нашей темнице. Они обвиняли в этом меня. А твой брат, конечно, атаковал их замки — пусть пока и безуспешно. Это их вендетта.
— А вы не хотите привлечь их к суду?
— Я хочу МЕСТИ! Но она может подождать. Сейчас неподходящее время. Когда мы станем сильнее, укрепим свои позиции… а они решат, что все забыто… решат, что опасность миновала… вот тогда… тогда я УНИЧТОЖУ их!
Его кулак врезался в столешницу. Глаза полыхнули огнем белой ярости. Я промолчал.
— Извини, сын мой. Мне не следовало позволять гневу завладевать моей душой, но… мой Джованни! — Его глаза наполнились слезами. Он подавил подступившие к горлу рыдания. — Я так любил его…
— Мы все любили его, отец.
Носовой платок прижался к его лицу. Проходили минуты. Его дыхание стало ровнее. Наконец он произнес тихим и сломленным голосом:
— Я знаю, Чезаре. Вы не всегда сходились с братом во взглядах, но… он был тебе родной по крови. Родственные узы. Я знаю, что ты все понимаешь. Но теперь… теперь ты мой единственный сын.
— Есть еще Джоффри.
Он закашлялся… или рассмеялся?
— В отношении Джоффри я не вполне уверен в отцовстве. И вполне уверен, однако, что он ни черта не стоит как воин. Полагаю, его можно сделать кардиналом.
Проблеск надежды. Я увидел свой шанс. И выпалил заветные слова:
— Отец, я не хочу больше быть кардиналом. Я хочу воевать. Хочу быть вашим гонфалоньером.
Старое лицо выглядело потрясенным. Но я так и не заметил удивления в его глазах.
— Никто, как ты знаешь, никогда не отказывался от столь роскошного сана. Никто.
— Отлично. Значит, я войду в историю.
Он был склонен дать согласие. Я почувствовал это. Уже почти ощутил, как холодит ладонь стальная рукоятка меча. Уже видел свое будущее — возвышенное, блистательное.
Отец пристально разглядывал свои руки. Испустил долгий вздох.
— Кардинальская шляпа стоит многих денег. Ты потеряешь тридцать пять тысяч дукатов в год. Не говоря уж о возможности стать главой церкви.
— Существуют иные способы получения денег. И завоевания славы. Существуют и другие средства достижения власти.
Он кивнул, но его взгляд оставался блуждающим. Полагаю, перед ним витал призрак Джованни. Скорбь вновь омрачила его лицо. Голос стал сухим и отстраненным:
— Я подумаю, что можно сделать.
6
Флоренция, 23 мая 1498 года
НИККОЛО
Я следовал по пятам за Бьяджо, он тараном пробивался через толпу, а за мной шагал Агостино, спокойно извиняясь перед всеми потревоженными нами людьми. Из первых рядов доносился рев, эхом докатывающийся до нас и укатывающийся дальше за наши спины. Поднявшись на цыпочки, я вглядывался вперед: мы уже приблизились к виселицам; на расстояние более чем достаточное для броска камня. Хлопнув Бьяджо по плечу, я сказал:
— Пожалуй, довольно.
Мы опустили наши корзины на землю и встали на них. Площадь переполнял народ, некоторые зрители даже расположились на крышах домов: многие пили вино и закусывали, наслаждаясь теплым весенним ветром. Перед входом в Палаццо делла Синьория с трех монахов стащили их черные плащи и белые облачения. Разумный ход — с удалением священных одежд исчезла и их таинственная сила; в исподнем эта троица вполне могла быть обычными преступниками.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.