Дарующая жизнь - [13]

– В кружало, – поправил я. – Так здесь называют таверны. А они что, прямо так взяли и согласились? Или сперва ты сломала им руки?

– Сломала бы. Но не пришлось – они сами захотели поговорить.

– С чего вдруг? Если ты приезжаешь в чужой город и начинаешь задавать нескромные вопросы – самое большее, на что стоит рассчитывать, это содержимое ночного горшка на голову. Откуда у них такая разговорчивость?

– Ну, – девушка приподняла подбородок. – Когда вокруг была пустыня, именно эти люди поддерживали всех остальных. Помогали не сдаться, устоять на ногах. Теперь их оттерли в сторону. Но они по-прежнему болеют душой за своих соседей.

– А еще им хочется поболтать о старых временах, когда их ценили и уважали. Рассказать историю о своем величии тем, кто еще готов ее слушать.

– Какой ты циничный, Майкл.

– Но я прав.

– И знаешь что? – Франсуаз смерила меня задумчивым взглядом. – Ничего не меняй в костюме.

10

– Знаете, что у вас под ногами?

– Газон? – предположила Френки.

Купец довольно засмеялся. Именно такого ответа он и ожидал.

– Это олеандровый куст. Да, да, не удивляйтесь. Все кружало состоит из большого олеандрового куста. И ступеньки, по которым вы поднимались, и эти навесы, и даже столики.

Он с улыбкой откинулся на спинку живого кресла.

– Эти творения Господа растут очень быстро, – вступил в разговор священник. – И им можно придать любую форму. Когда Дарующая жизнь начала орошать пустыню, у нас не было времени ждать, пока вырастут обычные деревья. Мы выбирали те, что вырастают за один-два сезона.

Третий человек, сидевший напротив меня, не разделял восторга своих товарищей по поводу олеандрового куста. Суровое лицо выдавало в нем старого воина. Несколько шрамов не портили его внешность, но придавали ему какую-то суровую красоту. И все же они казались лишними – даже без них, по одному взгляду, по плотно сомкнутым губам я мог понять, кто сидит передо мной.

– Дарующая жизнь – вы так называете башню, которую выстроил Иль-Закир? – спросил я. – Мне уже приходилось слышать это название. Но скажите, разве ее появление… Принесло ли оно только благо?

Шрамы на лице воина раздвинулись. Я не понял, улыбнулся он или нахмурился. Может быть, он давно уже разучился делать и то, и другое.

– В жизни, которую она принесла, для нас не осталось места. Мы как древние болотные твари, что постепенно исчезают с лица земли. Но мы об этом не жалеем… Начинай ты, – обратился он к купцу.

Торговец откашлялся.

– Сегодня от города до леса живых деревьев ведет дорога, обсаженная кипарисами. Через каждые четверть мили вы найдете таверну, кружало или маленький магазинчик, где вам предложат холодного сидра.

Он хлопнул себя по коленям.

– Двадцать лет назад – а если быть совсем точным, двадцать один с половиной – вы встретили бы там только камни, песок да унамунов. Я водил караваны раз в месяц, иногда чаще.

– Что же вы продавали?

– Да, в те дни у нас не процветало фермерство, не то, что сейчас… Но пустыня не только мучила нас – она давала нам средства к существованию. Здесь часто можно было найти камни, не очень ценные, но городские маги охотно их покупали.

– Наверное, собирать их было опасно?

– Еще бы. Стоило вам отойти от поселения футов на сто – и вы оказывались полностью во власти пустыни. Никто не смог бы сказать, помилует она вас или проглотит целиком. Впрочем, – он повернулся к воину. – Ты расскажешь об этом лучше.

Мечник кивнул.

– Мой отец рыл колодцы. Обычно отцы хотят, чтобы дети продолжили их дело. Не знаю, мечтал ли об этом он. Его труд был тяжел, долог, а после нескольких месяцев вода уходила и приходилось рыть новый колодец. У сельчан едва хватало денег, чтобы платить ему, но он все равно продолжал работать. Без этого город давно бы погиб.

Он наполнил свой бокал, но не стал пить, а только задумчиво уставился сквозь него.

Я видел, что между хрустальных стенок колеблется чистая вода.

– Я не мог трудиться вместе с отцом. Нам все равно не заплатили бы больше, чем получал он один. Поэтому мне пришлось искать другой способ зарабатывать на жизнь. Я вызвался охранять караваны… В первый же наш поход я увидел, как погибли семеро человек. Мои товарищи ничего не могли поделать.

Он смотрел на зеленеющие луга, расстилавшиеся вокруг города. И видел там мертвую пустыню.

– Иногда нам везло. Мы проходили весь путь от города до страны деревьев, и никто на нас не нападал. Но это означало одно – нас будут ждать, когда мы пойдем обратно. Еще мы охраняли людей, что отправлялись собирать камни. Это было не так рискованно. Всегда оставался шанс – успеть добежать до города. Но он выпадал не многим…

– Что вы почувствовали, когда началось строительство?

– Надежду. Многие скажут вам, никто не верил в успех. Это правда. Но правда и то, что каждый из нас надеялся. И каждый боялся громко сказать об этом, даже прошептать – чтобы не спугнуть удачу. Все мы тогда были очень суеверными…

– Когда жизнь человека зависит от капризов природы, – заметил священник, – единственное, на что ему остается уповать, – это Бог да знамения, которые он посылает. Отсюда и вера в приметы.

– Успех пришел, – продолжал охранник. – Ho он был не таким, как мы ожидали. Теперь снова говори ты.