Дарим тебе дыхание: Рассказы о жизни рядом со старцем Наумом - [9]

Все правильно — наши в Почаеве. А я здесь зачем? Это называется — «камни возопиют». Ну вот и все — отца уволят, он этого не переживет, и как я буду жить дальше, с какой совестью… Если бы еще за Православие пострадала, а то вкупе с униатами. Но до меня дело не дошло — выловили кого-то важного, а всех остальных выгнали из автобуса и отправили по домам.

Мои попутчики куда-то делись, я добралась до автобусной станции. В буфете за соседним столиком двое в штатском все время поглядывали на меня. Понятно. Хвост. Они сели вместе со мной в автобус. И во Львове тоже крутились все время рядом, неотступно. Мне уже не надо было никаких львовских красот. В кассе сказали, что на прямой поезд до Москвы билетов нет, только до Киева. В вагоне до Киева эти двое снова были рядом — надо как-то отрываться. В Киеве они спокойно ушли пить чай, потому что московский поезд должен был отправиться часа через два. Только ребята были местные, а я-то москвичка.

Я еще раз подошла к билетной кассе.

— Поезд на Горький через Малоярославец вот-вот отправится! Договаривайтесь с проводниками.

Ну а через Малоярославец-то от Калуги до Москвы мне приходилось ездить не раз. Проводник плацкартного вагона уложил меня на верхнюю боковую полку: «Потом расплатишься». И ночью разбудил: «Идем со мной, пора платить за дорогу». Слава Богу, я сообразила сквозь сон, что к чему, и ответила ему, что никуда не пойду, и если он сейчас же не возьмет деньги за проезд, я буду ждать начальника поезда. А тот как раз вскоре и появился.

В Малоярославце пересела на калужскую электричку, и сразу с вокзала на вокзал к Батюшке. Рано утром я уже была в Лавре. К Батюшке — не пробиться, и когда он, в самом конце приема, заметил меня, вдруг громко сказал: «Тут одна ехала ночью в поезде, проводник ее заманил в свое купе, и она сильно пострадала…»

«Да они там все недоразвитые», — услышала я от Батюшки, когда рассказала ему потом про свое «знакомство» с униатами.

Монинские кошки

— Батюшка, что делать? Мария-то, монинская, чтобы кошек прокормить, наладилась ворованные на мясокомбинате обрезки покупать, кошки-то у нее живут, а душа-то, душа погибает».

— Ну, вот расскажи матушке, как туда доехать, всех кошек заберете и завтра привезете сюда. Тут кухня рядом, будут сыты. Им тут хорошо будет. Езжайте-езжайте, это вам по дороге. Отправь туда сестер, а сама поедешь в Зосимову пустынь — там сегодня прославление преподобного старца Зосимы.

У Батюшки всегда все было «по дороге», хоть Монино, хоть Пермь, да вот только это невозможно было объяснить нашему водителю. Володя ворчал до самого Монино: «По дороге… Ничего себе крюк! Это когда же мы домой приедем?»

Мария только радовалась, наблюдая, как ее любимые кошки, с трудом выловленные сестрами, выскакивают из закрытых коробок и разбегаются в разные стороны.

Сестры вернулись в Лавру с пустыми руками, и на следующий день Батюшка все утро проходил мимо них и огорченной матушки, пока, наконец, не сказал ей строго: «Послушание не выполнено. Тебе надо наказывать сестер. Неужели нельзя было хоть одну кошку в мешке сюда привезти? Поезжай теперь в Монино сама. Сейчас. А кошек на этот раз отвезете к себе в монастырь».

«Издевательство какое-то, зачем нам эти кошки, да не поеду я никуда, вам надо — вы и добирайтесь на электричке, меня жена второй день дома ждет», — ворчал Володя, но потом очень даже помогал сестрам ловить по всему двору и огороду монинских кошек. «Ну хоть одну-то мне оставьте!» — но сестры деловито запихнули всех в наволочки, попрощались с хозяйкой: «Приезжайте к нам в гости!» — и вечером мокрых, перепуганных кошек, их было штук десять, вытряхнули из машины, и они разбежались кто куда. Интересно, что на следующий день все они по-хозяйски разгуливали по монастырю, освоились практически сразу.

Через несколько дней приехала Мария навестить своих любимцев и забрать домой хоть одну, но ей не дали никого. В следующий раз она уже не спрашивала, а просто тихонько увезла в сумочке в Монино своего самого любимого кота.

А вскоре на берегу Тверцы нашли первую убитую кошку, через несколько дней еще одну. Что это было? Где-то за месяц почти всех монинских кошек одну за другой ритуально убили за воротами монастыря.

В тот год в городе появились сатанисты; наверное, они и раньше в Твери были, но тут как-то стало о них всем известно, рассказывали, что они убивали на Неопалимовском кладбище кошек, на месте снесенного большевиками храма.

Может, пытались так нас запугать? А может, эти кошки спасли своей смертью жизни сестер? Говорят, так бывает…

Ценный груз

— Вам надо завтра привезти теленка из Ярославля сюда, в Загорск.

— Батюшка, машина-то у нас легковая. Но это уже никого не интересовало, и отец Виктор в Ярославле как-то запихнул крепко связанного теленка в свою легковушку. Возле Александрова стало понятно, что до Загорска его живьем не довезти.

— Вот нам и пришлось, Батюшка, оставить его на хозяйстве у наших знакомых, — доложил отец Виктор архимандриту Науму, вернувшись на следующий день в Лавру, и вдруг услышал от него совершенно неожиданно резкое:

— А тебе разве было сказано, какого теленка привезти, живого или мертвого?