Дар Юпитера - [78]

Однако Манта был существом, умеющим использовать человеческие орудия. И подходящее орудие для этой работы как раз находилось под рукой.

Он услышал, как Драсни зовет его, и боль в ее голосе лишь усилила боль, разрывающую ему сердце. Может, она подумала, что зря принесла себя в жертву, что им все еще управляют злые создания над их головами.

Ну что же, очень скоро она поймет, как в действительности обстоит дело. Одновременно с людьми.

Над головой уже вырисовывались очертания днища клетки, торчащие из него зазубренные пики напоминали зубы внутри огромного рта, поджидающего свою жертву. Он продолжал подниматься к ним, но слегка уменьшил скорость; оказавшись у самых зубьев, перевернулся животом вверх и дальнейший подъем совершал уже по инерции.

Прошло много дней с тех пор, как он повзрослел, за это время кожа у него стала толстой и прочной, и пики едва процарапали верхний слой. Нет, так не пойдет. Он перевернулся, нырнул и снова пошел вверх, но на этот раз с большей скоростью. И у самых зубьев опять перевернулся вверх животом.

И едва не задохнулся от боли, когда заостренные кончики впились в кожу. Он слегка поерзал, и желтая кровь еще сильнее хлынула из ран.

Содрогаясь, он сорвался с пик и ушел вниз. Ветер сдувал капли желтого с его живота и уносил их, формируя протянувшийся в воздухе неяркий след. Встряхнувшись, Манта перевернулся и снова начал подниматься к клетке, но теперь уже держась в стороне от пик.

— Что это он задумал? — Лайдоф презрительно покачала головой. — Вообразил, что сможет сломать пики своей шкурой?

— Может, у него просто в голове помутилось, — сказал Фарадей.

Сердце сильно забилось в груди. Возможно ли, чтобы Рейми рассуждал так же, как он сам? Если да, тогда появляется шанс, что грандиозный замысел Лайдоф обернется фиаско, как он того и заслуживает.

При условии, конечно, что сама Лайдоф не поймет, что происходит, пока не будет уже слишком поздно. Фарадей тайком постучал по своему миртовому кольцу удачи.

— В конце концов, у большинства животных именно живот самое слабое место, — добавил он, надеясь, что голос не выдаст его и она не заподозрит, что в его душе вновь затеплилась надежда.

— Думаю, это относится и к джанска, — сказал Миллиган слегка дрогнувшим голосом. Значит, он тоже понял. — Впрочем, я не уверен. Жаль, что нельзя проконсультироваться с миссис Макколлам.

— Стоило бы привести ее сюда, — подыгрывая ему, добавил Фарадей. — Может, у нее возникнут какие-нибудь идеи.

Лайдоф презрительно фыркнула.

— Вы никогда не сдаетесь, полковник?

Фарадей перевел взгляд на дисплей.

— Да, арбитр. Никогда.

Проскользнув мимо последнего ряда пик, Манта начал подниматься вдоль боковой части клетки, подставив ветру спину. Высоко над ним Защитники продолжали свою атаку. Двое или трое из них подозрительно глянули в его сторону, когда он вынырнул из-под клетки. Ясное дело, готовились отогнать его, если он снова попытается помешать им.

Он, однако, не собирался этого делать. В его намерения входило держаться как можно дальше от них. Теперь, когда ветер дул ему в спину, тоненькая струйка крови из ран орошала сетчатую поверхность клетки, пока он плыл вдоль нее. Найдя подходящее место, он перестал работать плавниками, и ветер крепко прижал его животом к холодному металлу. Оставаясь в таком положении, он заглянул внутрь клетки.

Люди потрудились на славу, понял он. В клетке было десять детей, начиная от совсем еще Малышей и заканчивая более крупными Юношами. Внутри также находились три Производительницы, плавали туда и обратно среди испуганных детей, утешая и успокаивая их. Манта спрашивал себя, добровольно ли они оказались внутри, как та, которая сделала это у него на глазах, или людям просто так не терпелось добиться своей цели, что они прихватили двоих по ошибке.

Впрочем, это не имело значения. А имело значение то, что внутри находились трое взрослых, которые в состоянии выслушать указания и заставить детей делать то, что надо, когда придет время.

И потом, откуда-то снизу, Манта услышал далекий призыв. Не испуганный и умоляющий, издаваемый Производительницами и детьми, избежавшими пленения в клетке. Нет, это был старый, очень хорошо знакомый призыв-предостережение.

Вуука!

Он перевел дыхание.

«А теперь, — процитировал он сам себе древнее человеческое изречение, — пусть покажет время».

— Что он делает? — с тревогой спросила Лайдоф. — Черт побери, полковник, что он делает?

— В каком смысле? — притворно недоумевающе спросил Фарадей, изо всех сил сдерживая возбуждение. Рейми понял, как нужно действовать, теперь он в этом не сомневался. Еще несколько минут… — Вроде бы он просто пытается заглянуть в клетку.

— Чтобы смотреть внутрь, необязательно прижиматься к сетке, — угрюмо возразила Лайдоф. — Может, он вообразил, что металл остановит кровотечение?

— Зачем вы меня расспрашиваете об этом? — сказал Фарадей. — Как заметил мистер Миллиган, вы сами отослали прочь нашего специалиста по физиологии джанска.

Лайдоф не удостоила его ответом.

— Мистер Бич, что это за новые вопли там, вдалеке?

— Предостережение о приближении вуука, — доложил Бич.

Лайдоф присвистнула сквозь зубы.