Дар Юпитера - [30]

Спренкл поджал губы.

— Проблема вообще-то в том, что он не человек. По крайней мере физически.

— Но он ведь сохранил человеческие воспоминания и личность? — настаивал Гессе.

— Так это выглядит, — ответил Спренкл. — Но физическое тело воздействует на психическое и эмоциональное состояние. Не существует способа выяснить, насколько глубоко это воздействие или насколько глубоко оно станет со временем.

— Если мне позволено высказать свою точку зрения, я бы посоветовал рассказать ему, — предложил Бич. — И чем скорее, тем лучше. Эта ложь и так затянулась слишком надолго.

— Я сообщу вам, когда в проекте «Подкидыш» все будет решаться демократическим путем, — холодно сказал Гессе, со свистом втянул воздух сквозь зубы и покачал головой. — Нет, мы потянем еще немного. Пусть он подрастет и сможет заплывать достаточно далеко, без чего невозможно выполнить то, что от него требуется. Еще какое-то время он будет иметь доступ на Уровень Один. По крайней мере иногда. — Он сделал попытку улыбнуться. — Всем спасибо.

Он направился в задний угол, где уже закипали кофеварка и чайник. Бросив взгляд на инженеров и убедившись, что все заняты своим делом, Фарадей подошел к нему.

Гессе заговорил первым.

— Прошу прощения, — сказал он, потягивая кофе. — Мне не следовало разговаривать с ними в столь резком тоне.

— Не стоит извиняться, — ответил Фарадей. — По крайней мере передо мной. Похоже, дела на Земле идут не слишком гладко?

Лицо Гессе заметно напряглось.

— Это еще мягко сказано. Совет Пятисот начинает проявлять нетерпение относительно «Подкидыша», полковник. В особенности та группировка, которая поначалу и проталкивала проект. И у меня создалось впечатление, что это нетерпение распространяется на нас с вами лично.

— Еще и двух лет не прошло, — заметил Фарадей, не в силах сдержать раздражение. По его наблюдениям, Совет Пятисот начал проявлять замаскированное нетерпение чуть ли не на второй день существования проекта. Эти политические игры уже надоели ему до чертиков. — Боже мой, ведь Рейми еще Подросток! Если они не в состоянии понять, что это долгосрочный проект, им нельзя позволять даже улицу переходить самостоятельно.

Гессе вздохнул.

— Думаю, это больше проблема политического давления со всех сторон. За последние несколько месяцев было множество вроде бы незначительных кризисов доверия, и у меня сложилось впечатление, что Совет Пятисот теряет поддержку. И не только на Марсе и Луне.

— Конечно, «Подкидыш» уже давным-давно утратил свою новизну в глазах общественного мнения, — заметил Фарадей.

— Как это обычно бывает с сенсациями подобного рода, — мрачно согласился Гессе. — В особенности если происходит что-то столь волнующее, как марсианские бунты.

Фарадей состроил гримасу.

— Типично для общественного мнения. Множество аргументов за и против. Я так понимаю, вы там были?

Гессе пожал плечами.

— Я проделал часть пути обратно вместе с советником Якамурой и присутствовал на паре заседаний его конфликтной комиссии. Никаких разговоров мы не вели, конечно.

— Я был удивлен, что Якамура не сделал в процессе своих разбирательств никаких заявлений относительно истинных целей «Подкидыша», — сказал Фарадей. — Или сделал, но они просто убрали это из новостей?

— Нет, он не сказал ни слова, — ответил Гессе. — В этом нет смысла на самом деле.

— Нет смысла? — с хмурым видом повторил Фарадей.

— «Подкидыш» — рискованное предприятие, имеющее не так уж много шансов на успех, — мрачно сказал Гессе. — Такие вещи вряд ли имеет смысл использовать как аргумент в деловых переговорах.

— И все равно, это могло бы разрядить ситуацию, — настаивал Фарадей. — Я имею в виду всю проблему перенаселенности в целом. В конце концов, наше решение этой проблемы гораздо дешевле, чем освоение Титана и Януса.

Гессе покачал головой.

— Вы рассуждаете с точки зрения отдаленной перспективы, а марсиане — нет. С их точки зрения, Совет готов выложить бешеные деньги на то, чтобы с превеликим трудом закрепиться на лунах Сатурна, вместо того чтобы помочь колониям, которые уже существуют.

— Не могу сказать, что я полностью не согласен с ними, — сказал Фарадей. — Сатурн — долгая история.

— Как и Юпитер лет тридцать назад, — напомнил ему Гессе. — Осмелюсь заметить, что идея создания здесь колоний и станций не пользовалась большой популярностью, когда все это начиналось.

— Не пользовалась, — вынужден был согласиться Фарадей. — Я хорошо помню, как начинали строить «Юпитер-Главный». По тому, как взвыли тогда Марс и Церера, можно было подумать, что их оставляют умирать с голоду на подножном корму. В особенности после того, как все исследования подтвердили, что никто в здравом уме не хочет жить так далеко от Земли.

— А теперь в секторе Юпитера живет почти полмиллиона человек. — Гессе криво улыбнулся. — И за то же время популяция на Марсе более чем утроилась. Что-то многовато для умирающих с голоду.

— У марсиан все еще есть веские аргументы, — сказал Фарадей. — Чем дальше мы уходим, тем дороже обходятся новые владения. Совет Пятисот, может, и в самом деле поступил бы разумнее, если бы получше обустраивал то, что мы уже имеем, а не стремился создавать все новые и новые поселения. Взять хотя бы сектор Юпитера. Сколько тут еще неосвоенного пространства?