Дар Юпитера - [24]

— Манта, — ответил Рейми.

— Я здесь с Манто, — закончил Пранло.

— Не Манто, — поправил его Рейми сердито. — Манта.

— Манта? — повторил Пранло. — Что за имя?

— Особое имя, — сказал Рейми. — Что тут такого?

— Ну… — Пранло на мгновение заколебался. — В общем-то, ничего.

— Пранло, возвращайся к остальным детям, — сказала его мать, подплывая к ним. — Здесь небезопасно.

— Ох, вечный ветер, — пробормотал Пранло. — Матери никогда не дадут позабавиться, сколько хочешь. — Внезапно он хлопнул грудными плавниками. — Постой-ка, ма. Никакой опасности. Здесь Защитник. Видишь?

— Он наверняка не задержится тут надолго, — сказала ему мать. — Остальные дети выше.

— Можно мне остаться тут, пока Защитник не уйдет? — медовым голосом попросил Пранло. — Обещаю сразу же вернуться.

— Не волнуйся, Цинтасти, — сказал Тигралло. — Я присмотрю за ним.

— Ну… Раз так, — с явной неохотой согласилась женщина. — Но смотри, Пранло, немедленно возвращайся, как только он уйдет.

— Конечно.

Она развернулась и уплыла к остальным.

— Вот это да! — Пранло возбужденно забил грудными плавниками. — Наш собственный личный Защитник. Эй, давай позовем других и поиграем в тагабук?

— Ну…

Рейми заколебался. Черт побери, он же взрослый, хотя и угодил в ловушку тела чужеземного ребенка. Играть в какую-то дурацкую детскую игру ниже его достоинства. В особенности если учесть, что все эти люди на станции с помощью своих зондов следят за каждым его движением.

Однако, уже открыв рот, чтобы произнести какую-то отговорку, он внезапно понял, почему в последнее время у него такое мрачное настроение.

Он был одинок.

Осознание этого ударило его, словно пощечина. Да, он плыл вместе со стадом детей, родителей, Защитников и Воспитательниц, не испытывая к ним никаких недобрых чувств.

Но в то же время его общение с любым из них было коротким и носило случайный характер. Девяносто процентов времени он держался на краю стада или даже вообще в стороне, вот как сейчас.

В основном они проводили время вдвоем, он и Тигралло. А Тигралло представлял собой не слишком веселую компанию.

— Для тебя это будет полезно, — громко, чтобы Рейми услышал, сказал Тигралло. — Тагабук учит убегать и увертываться. Ты должен научиться этому.

Рейми удивился. Никогда прежде Тигралло не давал ему никаких советов. Если уж на то пошло, он вообще почти не разговаривал с Рейми, разве что подсказывал, как сделать то или другое, когда у Рейми что-то не получалось. По большей части он просто висел неподалеку и охотился на случайно подвернувшихся мелких хищников, предоставляя Рейми самому себе.

Что означал этот совет? Стремление помочь Рейми стать джанска? Или, может, Тигралло заметил настроение Рейми, понял его причину и теперь подталкивал к тому, чтобы тот приобретал необходимые ему навыки общения?

За время обучения Рейми выслушал множество теорий относительно интеллектуальных и эмоциональных особенностей джанска, а также рассуждений на тему о том, окажутся ли люди в состоянии когда-нибудь понимать их. Эти лекции основывались главным образом на полных противоречий догадках, поскольку за двадцать лет общения с джанска никто так и не понял, что творится у них в головах.

Однако по некоторым признакам можно было предположить, что джанска гораздо лучше понимают человеческую природу, чем хотят это показать. И не требовалось быть гением маркетинга, чтобы осознать, какое потенциальное преимущество это дает им.

Может, весь проект и был задуман с той целью, чтобы по возможности уменьшить это неравенство?

Может быть. А если так, то, черт побери, стоит ли волноваться, насколько глупым он будет выглядеть для наблюдателей на «Главном»? Дело надо делать, и все.

— Почему бы и нет? — сказал Рейми. — Конечно, Пранло, давай позовем других детей. Только учти, я не умею играть.

— Мы тебя научим. — Пранло снова восторженно захлопал грудными плавниками. — Пошли к остальным.

Когда Фарадей вошел в Зону Контакта, там все было тихо и спокойно, а лампы пригашены до уровня «ночников», как во всех остальных помещениях станции. Четверо дежурных, удобно развалившись в креслах, вели наблюдение за Рейми и его друзьями-джанска.

Фарадей задержался на пороге, пытаясь вспомнить имена дежурных. Конечно, как только он прибыл на станцию, его познакомили со всеми тремя сменами. Но за прошедшие десять с половиной месяцев их пути редко пересекались, и у него всегда была плохая память на имена. Два лица не говорили ему ни о чем, третье вызвало смутные воспоминания.

Четвертое, напротив, было мучительно знакомо.

— Мистер Миллиган! — приветствовал он молодого человека. — Что-то вы сегодня засиделись.

— Пандре приболел, — ответил Миллиган. — Я вызвался подежурить вместо него.

— А-а. — Фарадей подтянул свое кресло поближе к Миллигану и сел. — Мистер Гессе не против?

Миллиган пожал плечами.

— Мистер Гессе подходит ко всему с точки зрения политика — насколько затрагиваются интересы Земли и Совета Пятисот. Не думаю, что его заботят такие мелочи.

— У мистера Гессе хороший глаз на детали, — заметил Фарадей, на всякий случай оглядываясь, чтобы не пропустить появления Гессе. Что ни говори, он босс Миллигана и заслуживает хотя бы поверхностного уважения. — Для менеджера это очень ценное качество. Кроме того, он с большим энтузиазмом относится к проекту.