Дар - [2]

– Я не хотел ничего дурного, – вымолвил мужчина. Голос его был настолько грустным и тихим, что мне стало жалко незваного гостя. В один момент он повернул голову и посмотрел в мою сторону. Не знаю почему, но я тут же приподнялась, чем выдала свое присутствие, и уже не только незнакомец, но и мама, и Георг смотрели на меня. Георг метнулся в сторону мужчины в попытке вырвать у него револьвер, но все произошло слишком быстро. Прогремел выстрел. На мое лицо брызнула теплая кровь. Я зажмурилась и услышала, как на пол рухнуло чье-то тело. Когда я открыла глаза, то увидела, что незнакомец лежит на полу, вся его голова в крови, впрочем, как и весь наш холл, мое лицо и платье. Мать закричала и подбежала ко мне. Схватив меня, она тут же бросилась наверх, но оттуда по лестнице уже спускалась Диана. Увидев распростертое на полу тело, сестра завизжала, мать от неожиданности ослабила хватку, и я выскользнула из ее рук. Не знаю, что руководило мной в тот момент, но я ринулась к телу мужчины, опустилась на колени и, не обращая внимания на кровь, попыталась развернуть его голову, чтобы увидеть глаза. Мне почему-то казалось, что в них должна была остаться жизнь, но тут меня подхватил Георг и потащил в ванную комнату. За все это время я не издала ни звука, в отличие от моей сестры, громко плакавшей, даже когда мать отвела ее в свою комнату, где просидела с ней около часа.

В ванной комнате Георг передал меня Жанне, начавшей тут же умывать меня, а сам сразу же отправился в полицию. Полицейские приехали примерно через два-три часа. Они забрали труп, опросили маму и Георга. Один из них остался в доме дожидаться прихода отца. Когда вернулся отец с моими братьями, то между полицейским и родителями состоялся разговор. Оказалось, что мужчину звали Робертом. Жил он в соседнем городке. Неделю назад он вернулся домой из паба выпивши, зарезал свою жену и дочку, которой, как и мне, было четыре года. До того момента как он появился у нас в саду, его никто не видел. Что заставило его совершить преступление, не знал никто. Сейчас мне кажется, что даже сам Роберт не знал, что на него нашло. Но я думаю, перед тем как пустить себе пулю в висок, он уже понимал все, что сделал, и даже раскаивался в этом. Иначе как объяснить, что перед смертью он с такой тоской посмотрел на меня? Я не уверена, хотя могу догадываться, что в той маленькой девочке, то есть во мне, он увидел свою дочку.

Чего я не могу объяснить, так это то, зачем мне понадобилось смотреть в его глаза. Было ли это детским любопытством или же проявлением страха перед смертью? Я не знаю, как не знаю и того, что бы я увидела, если бы Георг не помешал мне повернуть голову мужчины. Во всяком случае после того дня я стала другой: забросила свои куклы, перестала хныкать и капризничать и чаще проводила время одна, не играя с сестрой и братьями. И в лес я никогда не ходила в одиночку, только с отцом. Обычно я наслаждалась свежим воздухом, прогуливаясь вдоль него, или же шла в долину, за которой начиналась река.

* * *

Шли годы, я росла. Сменилось несколько домашних учителей, которых я терпеть не могла или же в лучшем случае относилась к ним безразлично. Отдавать меня в школу не хотела мать, так как считала, что там ничего, кроме грубости, я не увижу. Время тянулось однообразно, – днем мы с сестрой учились, а вечером делали уроки или занимались чем-то своим. Братья мои уже давно уехали в колледж и приезжали к нам только на каникулы. Артур – старший брат – изучал военное дело, а Марк – младший – медицину. Моя жизнь была очень размеренной, мне иногда становилось до того противно, что хотелось сбежать куда-нибудь подальше от этой рутины. И однажды мне выпал такой случай.

Мне тогда только исполнилось семнадцать. Я оставалась все такой же неразговорчивой и дикой. Однажды я отправилась на прогулку и не заметила, как отошла довольно далеко от дома. Услышав приближающийся сзади топот копыт, я остановилась и обернулась. Ко мне подъехал мужчина, довольно крупный, с темными волосами и темно-рыжей бородкой. Он остановил лошадь, слез с нее, улыбнулся и поздоровался:

– Здравствуйте, прекрасная незнакомка!

Комплимент был мне очень приятен, так как в то время я не считала себя красивой или даже симпатичной. Лесть незнакомца размягчила мое недоверчивое сердце, и я с улыбкой ответила:

– Добрый день!

– Позвольте узнать, что делает здесь, на этой дороге, такая молодая и красивая девушка одна? – спросил мужчина.

– Я живу недалеко и вышла погулять, – простодушно ответила я. Хотя внутри уже начала терзаться сомнениями, – ни один приличный человек не начал бы разговор с юной девушкой, не представившись.

Видимо, я чем-то выдала свою нервозность, потому что мужчина тут же назвал свое имя:

– Меня зовут сэр Джером де Корн-Релкин! Но для вас, юная мисс, я могу быть просто Джерри.

– Какое странное у вас имя, – удивилась я.

– Нет ничего более странного, чем сама жизнь! Позвольте прогуляться вместе с вами?

Я согласилась. Мужчина ловко соскочил с лошади, и мы медленно пошли по дороге, продолжая беседовать. Джером (я отказалась называть его Джерри) расспрашивал меня о моем доме, семье, жизни. Я старалась отвечать довольно пространно, однако его наводящие вопросы помогли ему разузнать обо мне практически все. Про себя он почти ничего толком не сказал, все больше шутил и развлекал меня забавными историями. Но я узнала, что Джером являлся одним из организаторов цирковых представлений, проходивших в городе. Он нанимал цирковых артистов и заведовал продажей билетов. Представления устраивались почти каждый вечер под открытым небом на окраине города.