Дар Хранителей - [3]

Дома меня ждало еще одно. И пришла я очень вовремя, потому как яблоко в скором порядке попросилось наружу. Так плохо мне уже давно не было. Говорят, что ворованное до добра не доводит, но столь скорого возмездия от яблочка из бесхозяйного двора я такой подлянки никак не ожидала.

Промучилась я остаток дня и вечера, а потом меня накрыло.

Я уже говорила, что парила, аки волшебная фея рядом со своим бледным телом? Да, веселая была галлюцинация.

Забегая наперед, в ближайшие несколько декад к яблокам я не прикасалась ни под каким предлогом. А если вернуться назад и продолжить историю: все закончилось банальным коротким обмороком. И слава всем богам, что привести себя в относительный порядок я успела раньше возвращения брата. Его бы дед Кондратий хватил от моего вида на холодном кухонном полу.

Единственной уликой служила разбитая банка соды в мусорке, часть которой я успела пустить на кустарный регидрон.

Но среди всего это была отличная новость: я совершенно забыла о своем приключением на реке.

[1]

Едет поезд по железной дороге. Вдруг, на полном ходу, съезжает с колеи, проезжает через рощу, кукурузное поле и возвращается на железную дорогу.

— Пассажиры в шоке, проводницы сами не могут понять, что это было. Идут к машинисту.

— Что произошло?

— Там мужик на рельсах срал.

— Давить надо было.

— Ну, так только в кукурузнике и догнали.

Глава 2. Великое противостояние

Не в моих привычках биться головой о непреодолимую стену, когда есть возможность использовать эту самую стену, как спинку стула и с наслаждением ее подпереть. Не дай Макаронный Боже еще упадет сама по себе. У меня все под контролем: стена не падает только под моим пристальным наблюдением. Расходимся. Тут не на что смотреть.

Проще говоря, свою неудачную вылазку из дома я восприняла, как знак свыше и заперлась на горище дома. Нет людей — нет проблем. Или как однажды выразился брат, описывая мои приступы затворничества: исключение окружающих из моей жизни по ряду причин является аморальным и даже уголовно наказуемым действием. Поэтому я предпочитаю по мере возможности исключать себя из жизни окружающих.

У этого принципа было неоспоримое преимущество: шанс что я натворю очередную глупость снижался до минимального значения. Да, я из тех тугодумов, которые спустя несколько дней наконец-то придумывают, как лучше ответить или поступить в «той ситуации». Правда, я могу ошибаться и это массовое явление. Хотя, нет. Бред какой-то.

Итак, во избежание разного рода идиотских поступков и стресса, которые неизбежно возникали при столкновении нормальных людей и собственно меня, я ушла в библиотеку. Правда, только я называла горище с не разобранными после переезда вещами библиотекой. Коробки с книгами и журналами есть? Несколько штук в наличии. Значит, библиотека. Если перед этим наварить компота и унести с собой, захватив по дороге гору вкусняшек — то вполне себе комфортабельная библиотека.

Брат лишь скорчил рожу на мои действия и ушел в гараж. Домой он вчера вернулся еще более феерично, чем его младшая сестра. Это событие произошло где-то после полуночи, то есть, технически уже сегодня.

Посреди ночи мое внезапное пробуждение озарил звон стекла где-то под окнами и череда многоэтажных матов. Опознав в агрессивном диалоге голос своего старшего брата, я с любопытством выглянула в окно.

Какая-то в хламину пьяная девица на скутере ругалась с Аском. Рядом валялись бутылочные осколки. По крайней мере, они были похожи на бутылочные осколки, если мне не изменяет опыт определения бутылочных осколков в слабом свете дворовых фонарей.

Как утром выяснилось — не изменяет.

Тем временем, пока я занималась анализом разбитого стекла, девица синусоидой вернулась к своему скутеру и уже по уверенной прямой уехала в ночь. Признаться, в этот момент я восхитилась ее водительскими навыками.

Брат как-то резко и неуверенно дернулся, словно пребывая на распутье между «догнать эту пьяную дуру на своем драндулете, а-то чего доброго, разобьется» или «ну ее к херам».

— Ну ее к херам! — вынесла я вердикт, спустившись в прихожую.

— Следи за языком! — тут же огрызнулся Аск. — Мне можно материться. Тебе — нельзя.

Он неуклюже скинул обувь и поплелся в ванную комнату, расшвыривая по пути одежду. Мне прилетело майкой.

— Это за «страшную рожу». Обидно как-то. И ты промолчал… — пришлось оправдываться, потому что рядом с братом я не использовала нецензурную лексику. Да, и без него ругалась не часто.

— А что тут скажешь? — ответил он в немного обреченной манере и заперся в ванной.

— Это ведь совершенно не мое дело, почему столь невзрачная девица отвергла самого крутого парня в этом Глобом забытом селе? — вопросила я, перекрикивая шум воды.

Ответа не последовало.

Вот, всегда так. Аск отличный парень. Нет, он просто замечательный, самый лучший в мире парень и брат. На моей памяти он ни разу не оскорблял своих бывших и несбывшихся после расставаний, не промывал им кости. Да, вообще слова плохого не сказал заочно. Только в лицо, только лично и только по делу. Обещания выполнял, внимательный, преданный и заботливый. И совершенно непьющий, что в наших реалиях выглядит, как вымирающий вид редкого волшебного животного. Особенно в этом селе.