ДАР - [45]

что работали, окрашивали ближние дома в мертвенно-желтый колер.

Вскоре пейзаж изменился. Теперь машина ехала по совершенно не освещенной

местности. Во тьме угадывались одноэтажные, казавшиеся заброшенными

домишки. Где-то вдалеке, сокрытая от глаз, механически как заведенная лаяла

собака. Великанову казалось очень важным, что лай собаки был спокойным,

мерным.

«Значит, все хорошо», - подумалось ему.

Таксист резко вывернул вправо, и они устремились по ухабистой дороге, по

обе стороны которой черными холмами навален был строительный мусор.

-Скажите, - обратился таксист к Великанову, - вы проездом к нам? На денек?

- Отчего же? - Великанов смерил таксиста надменным взглядом, - я здесь

родился, дорогой мой. Вот уж пятьдесят восемь лет, от звонка и до звонка. - он

хохотнул.

-Да, но…-голос таксиста удивленно повысил голос прозвучал удивленным

фальцетом ,он даже присвистнул отчего-то фальцетом , - откуда вы тогда знаете

про этот адрес?

Великанов в изумлении поглядел на таксиста уставился на водилу . Пункт

назначения, названный им, всплыл произвольно и казался до сих пор, скорее,

символом, метафорой, нежели реально существующей локацией на карте.

Таксист хмыкнул, как показалось Великанову, обиженно, и, притормозив у

перекрестка, нравоучительно заявил:

-Вот то-то и оно. Это, знаете, как в детстве. Идешь, порой, голову вниз

опустил, все выискиваешь что-то, ну, потерянное… там, не знаю, обертки от

жевательных резинок, мелочь, а то и ценности какие, и вот, идешь ты… Он

замолчал и удивленно уставился на Великанова, тряхнул головой и продолжил:

-…И вдруг поднимаешь голову и понимаешь, что ты невесть где находишься.

И буквально через секунду все вспоминаешь, но секунда эта, от незнания до

осознания, - волшебна, ибо в этот момент тебе кажется, что ты очутился в

таком месте, которого ни на одной карте не найдешь, на самолете до него не

долетишь и на машине не доберешься. Будто попал по ту сторону маленькой

двери в стене, ну, как у этого… черт, вылетело из головы…

А вот вы, к примеру, вы твердо знаете путь. Это редкий случай. Я, как вас

увидел, сразу понял: этот человек готов идти до конца. У нас, у таксистов,

нюх. Мы человека насквозь видим. Бывает, ночью едешь один, кругом темнота,

ну, как сейчас, только пострашней, ни зги. И тут тормозит тебя человек, а ты

знаешь уже загодя ,что он за человек. Хороший ли. Худой ли.

А потому и не боюсь я ездить. Мне Ах-Вазоот сказал, что Те Кто за Сферами,

не допустят… и из Тьмы восстанет Йига, посланник, с очами полными огня.

Великанов уставился на таксиста и тотчас же понял, что последние слова ему,

очевидно, почудились. Видимо, он незаметно для себя самого задремал и

прозевал даже, когда они приехали к огромным кованым воротам, за которыми

угадывалось чудовищных размеров здание с черными окнами. Здание было

неправильной формы и более походило на грубо обтесанную трапециевидную

глыбу, нежели на творение рук человеческих. У ворот, переминаясь с ноги на

ногу, топтались два субъекта, почти неразличимых в ночи, но движения их,

притопывания внушили внушали Великанову опасения.

Он вопросительно поглядел на таксиста. Тот, в свою очередь, враждебно

уставился на Великанова и выразительно ткнул пальцем в направлении ворот.

- Сахарный, - язвительно сказал таксист. – Не желаете? Теперь на Советскую

али подождать?

Внезапно зуд, терзавший сознание Великанова на протяжении всего дня,

отступил и он с совершеннейшей ясностью осознал всю абсурдность своих

действий. Он, движимый бредовой идеей, не захватив даже пальто, едет в ночь

на сахарный завод, который, по его сведениям, вот уж три года как закрыт, а

после еще и собирается в Бирюково, на Советскую... Советскую... эге,

постойте-ка, ведь мне знаком этот адрес!

Великанов похолодел. Несколько лет назад городок всколыхнула серия жутких

по манере исполнения убийств, перед звериной звериная жестокостью

жестокость которых отступили удивила даже бывалые бывалых

оперативники оперативников . Шесть трупов, найденных в здании заброшенной

школы, расположенной на улице Советской, 12, в районе Бирюково, были

ослеплены, в пустые глазницы залит был свинец, животы вспороты, руки

связаны за спиной собственными внутренностями... С некоторыми сотворили

такие гнусности, что молодой лейтенант милиции, первым обнаруживший

бойню, помешался и в буйном состоянии был доставлен в психиатрическую

лечебницу.

Ужасное это преступление не удалось скрыть. Информация просочилась в

газеты, и на протяжении месяца целый месяц город бурлил. Удивительно было

ляло и то, что на месте преступления не было обнаружено следов иных, кроме

следов самих жертв. Складывалось впечатление, что люди сами поубивали

друг друга, зубами выгрызали носы, раскалывали собственные черепа о стены.

Зацепок у следствия не было, и дело осталось нераскрытым.

«Боже мой! - пронеслось в сознании Великанова, - я же червь ничтожный. Я

не хочу умирать. Я дерьмо готов жрать с червями, лишь бы жить. Всю дорогу

домой проползу, только не убивай, не убивай! Помрачение… гипноз…»

Таксист нетерпеливо кашлянул. Великанов вскинулся всем телом.

-Так куда ехать-то?

-Обратно меня отвези, к проектному. Еще тридцать добавлю, - скороговоркой