Дар белого астронавта - [16]

— «Еще послужит!» — передразнил Генка. — Совсем новенький чайник! Поживился

дед.

Они стояли перед горой разного металлического хлама.

— Хватит, наверное? — решил Синицын. — Здесь уже больше десяти тонн.

— Почему же они сразу не дали десять тонн, а по частям? — задумчиво произнес

Лысюра.

— У них, наверное, весов не было, — пошутил Макар.

И оба захохотали над простаками-волшебниками, которые не смогли определить на

глазок, сколько металлолома потребуется на десять тонн.

...Сообщение Лысюры о том, что у них уже есть десять тонн, не вызвало восторга. В

классе воцарилась полная тишина.

Потом Живцов недоверчиво сказал:

— Этого не может быть. И весь класс подхватил:

— Враки!

— Без паники, без паники! — поднял руку Лысюра. — Ну чего кричите? Пойдемте, я

вам покажу...

И он стал пробираться к выходу. Четвертый «А» повалил за ним.

У сарая Генка остановился.

— Здесь все свои? — он встал на цыпочки. В задних рядах топталось несколько

третьеклассников, из любопытства увязавшихся следом. — Гоните их в шею! — приказал

Генка.

Когда приказание было выполнено, староста широко распахнул дверь сарая:

— Смотрите! Вот наши десять тонн.

Передние замерли у входа, но под напором задних протиснулись в сарай. Стали

разглядывать ржавые вещи.

— Кто это собрал? Кто? — слышались то и дело восклицания.

Лысюра выпятил грудь.

— Много будете знать — скоро состаритесь. Самое главное — наш металлолом, наш,

понимаете?

Под его нахальным взглядом кое-кто опустил глаза или отвел их в сторону.

— Чего же, понятно! — хмуро бросил Живцов. — Только никто из наших ребят его не

собирал, и мы не будем считать эту кучу своей. Это нечестно.

Лысюра побледнел от злости.

— А ты чего лезешь всюду, Живцов? Чего лезешь? Ты собрал хоть килограмм

металлолома? А? Собери столько, а потом будешь лезть!

— Я соберу! — насупился Живцов, в волнении снимая очки. — Столько, правда, не

соберу, но зато это будет мой металлолом.

— Верно! — поддакнул Черепанов. — Пошли, ребята!

Друзья остались одни.

Генка сел на перевернутое ведро и вздохнул:

— Теперь Живцов будет докапываться, где мы достали столько металлолома.

Настырный парень! Чересчур уж честный. Разобрать бы его на совете отряда за плохую

учебу, так он учится хорошо. Да... — Он искоса посмотрел на Синицына. — Нет, ну ты

мне скажи, Макар, что им еще надо?! Десять тонн для них собрали, а они недовольны.

Почему?

Макар и сам не знал. Только чувствовал он, что когда кто-то за тебя что-нибудь делает

— это неинтересно. Он по себе уже знал. Может, так же и ребятам?

— Слушай! — оживился Лысюра. — Я вот еще о чем хотел тебя попросить...

— Что еще? — насторожился Макар.

Генка смущенно заерзал на ведре:

— Понимаешь, у нас каждый день кто-нибудь да хватает двойку. А мне потом Нина

Борисовна высказывает... Как бы так сделать, чтобы не было этих проклятых двоек. Ты не

знаешь?

— Учиться надо. Стараться — и все. И не будет их.

— Скажешь тоже! Разве двоечники хотят учиться? Их к учебнику и трактором не

подтянешь...

— Это верно... — вздохнул Макар, вспомнил, как ему тяжело было когда-то садиться

за учебники.

— А я придумал! — воскликнул Лысюра. — Ты ведь все можешь! Так достань мне

такой маленький радиоприемничек-радиопередатчик. Я сижу на задней парте, никто не

обращает на меня внимания. А в это время у доски кто-нибудь отвечает урок. «Садись, —

говорит ему Нина Борисовна, — ничего не знаешь, ставлю тебе два». Тогда я нажимаю

кнопку и говорю тихонько в микрофон: «Не два, Нина Борисовна, а три. Это пионер

хороший, исправится». И учительница выводит тройку.

— Ну да, — протянул Синицын. — Так она тебя и послушает!

— Приборчик-то будет волшебный! — доказывал Генка. — Его, то есть меня, все

должны будут слушаться! Ну, попробуй, хлопни в ладоши, а?

Макар неуверенно повиновался. Как он и ожидал, никакого приборчика не появилось.

— Не получается, сам видишь, — пожал он плечами.

— Нет, Синицын! — грозно произнес староста. — Я вижу, что ты для коллектива не

хочешь даже пальцем о палец ударить! Эх ты!

— Но почему обязательно с помощью волшебства? — забормотал Макар. — Вон в

четвертом «Б» ни одной двойки нет, они ведь без волшебства обошлись.

— Сравнил тоже! Там коллектив нормальный. А тут всякие Живцовы мешают вывести

класс в передовые. Для вас же стараюсь, а ничего не получается...

— Ладно, я попробую, — пообещал Макар.

— Так да или нет?

— Сказал, попробую.

Домой Макар возвращался расстроенный. Под ногами хрустел снежок. Иногда

Синицын останавливался и, задрав голову, смотрел на звезды. Там космос, неведомые

планеты. Говорят, там холодно, человек превращается в сосульку.

Он пошел дальше. Мысли были какие-то мрачные. Не нравилось ему, что Лысюра

начал его эксплуатировать для того, чтобы стать лучшим классным старостой в школе.

Макар тяжело вздохнул. И тут его чуть не сбил с ног вылетевший из-за угла Гоша

Шурубура. За ним гнался известный дворовой хулиган Коляша, второгодник-второкласс-

ник.

— Макар, дай ему, чего он лезет! — закричал Гоша, прячась за спину товарища.

Синицын угрожающе двинулся навстречу Коляше. Тот сразу же свернул в сторону,