Дао — путь без пути. Том 2. Беседы по книге Ли-цзы - [23]

Я не против брака, я против безобразного института, который был развит во имя брака. Если брак допускает, чтобы свобода и любовь существовали вместе, то это хорошо, но тогда брак является совершенно другим. Всегда оставайтесь осознанным: никогда не теряйте вашей свободы и никогда не подавляйте другого, поскольку тогда и он, и она потеряют свою свободу. Свобода — это цель, свобода должна быть самой основой жизни. Любовь прекрасна, когда она цветет в свободе. Когда она цветет в теплице, закрытой со всех сторон, — это просто фальшивка. Она не является истинной, она не может удовлетворить вас. Чтобы быть настоящим, цветку нужен шторм, молния, гром, облака, солнце, ветер — ему нужны все эти испытания, чтобы быть настоящим. Когда вы слишком защищаете его, в самой этой защите он теряет свою реальность, становится бледным, становится анемичным; он уже мертв раньше смерти.

Я не говорю, что через любовь ваша жизнь станет более безопасной, — нет. Я не говорю этого. Через любовь ваша жизнь станет более небезопасной. Но я весь за небезопасность, поскольку через небезопасность идет рост. Когда вы в безопасности, вы в своей могиле.

Глава 3. ЗАГАДОЧНЫЙ ВКУС МЕДА НА ЯЗЫКЕ

27 февраля 1977 года, Пуна, Индия

В зрелом возрасте Хуа-цзы из рода Ян-ли государства Сун потерял свою память. Он мог получить подарок утром и забыть об этом к вечеру; он мог дать подарок вечером и забыть об этом к утру. На улице он мог забыть идти; дома он мог забыть сесть. Сегодня он не мог вспомнить, что было вчера; завтра — что было сегодня.

Его семья забеспокоилась и пригласила прорицателя, чтобы он рассказал будущее Хуа-цзы, но безуспешно. Они пригласили шамана, чтобы совершить благоприятствующий обряд, но это ни к чему не привело. Они пригласили доктора, чтобы лечить его, но это не принесло улучшения.

Был один конфуцианец из Лу, который, предлагая свои услуги, объявил, что он может поправить дело. Жена и дети Хуа-цзы обещали ему в награду половину своего состояния.

Конфуцианец сказал им: «Ясно, что это заболевание, которое не может быть предсказано гексаграммами и предзнаменованиями, не может быть заколдовано благоприятствующими молитвами, не может быть излечено лекарствами и иглами. Я буду пытаться преобразовать его ум, изменить его мысли. Есть надежда, что это восстановит его».

После этого конфуцианец попытался раздеть Хуа-цзы, и тот искал свои одежды; попытался морить его голодом, и тот искал пищу; попытался закрыть его в темноте, и тот искал выход к свету.

Конфуцианец остался доволен и сказал его сыновьям: «Болезнь излечима, но мое искусство пронесено тайным через поколения и не раскрывается посторонним. Поэтому я запру его слуг и останусь с ним наедине в его комнате на семь дней». Они согласились, и никто не знал, какие методы применял конфуцианец, но многолетняя болезнь полностью рассеялась в одно утро.

Когда Хуа-цзы проснулся, он был очень зол. Он прогнал свою жену, наказал своих сыновей, погнался с копьем за конфуцианцем.

Власти Сун арестовали его и пожелали узнать причину. «Раньше, когда я забывал, — сказал Хуа-цзы, — я был без границ, я не замечал, существуют или нет небо и земля. Теперь внезапно я вспомнил, и все бедствия и их преодоления, приобретения и потери, радости и печали, любови и ненависти двадцати-тридцати прожитых лет поднялись тысячью перепутанных нитей. Я боюсь, что все эти бедствия и преодоления их, приобретения и потери, радости и печали, любови и ненависти еще придут и сильно поразят мое сердце. Найду ли я когда-нибудь снова момент забытья?»

Это одна из величайших притч Ли-цзы, полная глубокого смысла и проникновения в суть. Она основывается на великом опыте внутреннего мира сознания. Она парадоксальна, но указывает на нечто абсолютное.

Давайте проследуем в нее очень мягко, деликатно, осторожно. Она может многое дать вам, она может многое показать вам. Она может прояснить вам понимание вашего жизненного пути. Но перед тем как мы войдем в нее, нам будут полезны несколько основных положений даосизма.

Прежде всего, даосизм полагает, что память — это проблема: из-за памяти мы не являемся по-настоящему живыми. Память тянет нас назад в прошлое, она не дает нам быть в настоящем. Она как мертвый груз. И она постоянно, каждый день растет. Каждый день прошлое становится все больше, и больше, и больше. Каждый день накапливается больше и больше опыта, больше и больше памяти. И это тянет вас назад.

Ребенок свободен. У него нет прошлого. Старый человек несвободен. У него большое прошлое. Ребенку не на что смотреть позади, у него все впереди: его будущее открыто перед ним великим приключением. Старый человек не имеет ничего в будущем. Все уже произошло. И все, что произошло, постоянно создает беспорядок в его уме. Это груз, который тянет его назад, не позволяет ему двигаться в ногу со временем. Он отстает.

Память — это то, что укореняет вас в прошлом. Если вы не станете свободным от памяти настолько, что вам не нужно будет смотреть назад — память более не тревожит вас, память более не омрачает вас, — вы не сможете жить в настоящем. А если вы не можете жить в настоящем, будущее не принадлежит вам, ведь будущее приближается только через жизнь в настоящем, будущее становится реальностью только через жизнь в настоящем. Настоящее — это дверь, через которую входит будущее и выходит прошлое. Если вы смотрите в прошлое, вы упускаете будущее, потому что, пока вы смотрите в прошлое, будущее входит в настоящее, и вы не в состоянии наблюдать за обоими путями одновременно. Ваши глаза смотрят вперед, у вас нет глаз, чтобы смотреть назад. Природа никогда не заставляла вас смотреть назад, иначе ваши глаза были бы на затылке. Природа нацеливала вас смотреть вперед, природа не дала вам никакого инструмента, чтобы смотреть назад.