Даниил Галицкий. Первый русский король - [4]

– Чуть поговорим, да в баньку пойдешь, я велел истопить.

Сел, упершись руками в колени, чуть подергал щекой, покусал губу, вздохнув спросил:

– Ты сам сожженные города видел?

– Видел, – кивнул Дорожило. – Конечно, видел, князь. А татар, конечно, нет, не то не сидел бы здесь, но слышал о них много.

– А может, со страху так говорят? У страха глаза велики…

– А убитые? А целые города вырезанные, так что хоронить некому?

Снова задумался молодой ростовский князь.

– Но ведь они степняки, им же степи нужнее наших лесов? Может, откупиться?

Дорожило вздохнул:

– Может, и откупиться лучше, кто же ведает?

– А ну расскажи еще раз, – попросил Василько, и купец рассказывал, пока не позвали в баню.

А на следующий день рано поутру уехал в Новгород, князь Василько задерживать не стал. Да и к чему, снова рассказы слушать? Что он мог, этот совсем юный ростовский князь против своего могущественного дяди? Только яриться да просить выступить против неведомого врага. Но Великий князь Юрий Всеволодович уже вчера посмеялся, мол, напугал купец Василька, тот готов сегодня же выступить на врага, которого никто пока и не видел. А уж как силен этот враг! Целых две тьмы войска наскреб по сусекам! Василько нутром чуял, что действительно идет сильный враг, но доказать никому ничего не мог. Дядя отмахнулся, бояре посмеялись, молод еще ростовский князь, ой как молод… Не его волей живет Русь, да и будет ли его?

Кто же мог знать, что и дядя Великий князь Юрий Всеволодович Владимирский, и его племянник Василько Ростовский, и еще многие и многие через пятнадцать лет погибнут от рук того самого «врага незнаемого», выступить против которого вместе с половцами надменно отказались!

В Киеве, что в Новгороде, князья меняются, как погода весенним днем. Только Новгород, тот сам себе князей выбирает и почти сразу гонит, бывает, что одного и того же по три раза то зовут, то путь указывают. А Киев захватывают брат у брата, дядя у племянника… Киянам уже все равно, кто бы ни сидел на киевском столе, простому люду одинаково, а бояре пусть себе сами головы ломают, к кому в рот заглядывать да перед кем зубы скалить и бородами пол мести.

От галицкого князя Мстислава Мстиславича Удатного к киевскому тезке Мстиславу Романовичу примчался забрызганный дорожной грязью до самых волос гонец. Спешил, видно, сильно, бока лошади ходуном ходили, с губ срывались хлопья пены, сам прямо от седла, не глядя на едва живую кобылу, другие обиходят, бросился к теремному крыльцу. Князь обедал вместе с семьей в малой трапезной, но за столом сидели и трое бояр, оказавшиеся по делу в обеденное время рядом с Мстиславом Романовичем. Ключник Коротан, и впрямь маленький, толстенький, точно обрубок, но с умными цепкими глазками, подошел к хозяину бочком, что-то зашептал почти в ухо. Князь, чуть нахмурившись, прислушался, досадливо поморщился, переспросил, но все же кивнул:

– Пусть войдет.

В трапезную вошел тот самый гонец, низко склонил голову перед киевским князем, приветствуя. Мстислав недовольно поинтересовался:

– Ну, чего там стряслось у Мстислава Удатного? Говори, здесь все свои, – видя, что гонец замялся, добавил князь. Не хватает еще вместо обеда куда-то уходить с гонцом.

Тот подумал, что не стоило бы вот так при всех говорить, но не его воля, сказал:

– Князь Галицкий Мстислав Удатный челом бьет, помощи всех русских князей просит.

– Чего? – Мстислав Мстиславич украдкой даже вздохнул. И чего им всем не сидится спокойно? У Мстислава Галицкого точно еж в штанах, сам покоя не знает и другим не дает. Уж сколько княжеств поменял… Опять небось с кем-то поссорился, ярится, потому и помощи просит.

– Для своего тестя, половецкого хана Котяна, против силы неведомой, что из степей пришла.

– Че-его?! – рты раскрылись не только у князя, но и у бояр, слышавших такую речь. Княгиня мелко закрестилась, шепча заслонную молитву.

Гонец едва заметно усмехнулся, верно говорил ему галицкий князь Мстислав Удатный, раскроют рты киевляне на такой зов. Потому просил быстро сказать что нужно, чтобы не успели прогнать.

– Хан Котян помочь просит против татар, которые сначала алан побили, а теперь вот половцев.

Сидевшим трудно было сдержать довольную ухмылку. С половцами издревле война, то бьются с ними, то мирятся и даже женятся, как вон Мстислав Удатный, но кто же против, если давнего врага побьют? Неужто и на половцев нашлась такая силища, что хан Котян справиться не может? А гонец продолжил:

– Половцев уничтожат, следом Русь.

Вот это уже был другой разговор, ухмылка медленно сползла с лица киевского князя, он взял протянутый гонцом свиток, со вздохом развернул и принялся читать. За его лицом внимательно наблюдали бояре. По мере того как хмурилось чело князя, хмурились и лица сидевших. Мстислав поднял голову, махнул Коротану:

– Обустрой гонца. Пусть отдохнет, обратно поедет.

Тот кивнул, дело свое знал хорошо. Мстислав Романович посмотрел на бояр:

– Беда рядом с Русью. Неведомый враг пришел из южных степей. Биты аланы, теперь вон половцы, и впрямь до нас недалеко. Против Степи подниматься всем надо. Потому буду приглашать князей на съезд в Киев. И сами готовиться выступать будем. Мстислав Удатный прав – подомнут под себя половцев, за нас примутся. Лучше Котяну сейчас помочь, чем потом одним отбиваться. Да еще если половцев под себя поставят и супротив нас повернут…