Даниил Галицкий. Первый русский король - [26]

Бату был удивительно похож на деда, у него такие же синие глаза, но главное, при всей мягкости он не был слабым. Но этот внук оказался в Каракоруме почти чужим, сыном сына-изгоя. И дед, как никто, понимал, что его ждет, Чингисхан знал, что монголы не позволят Бату встать над собой, даже завещай он сам этому мальчику власть. И тогда Чингис выбрал другое: Бату будет властвовать над теми землями, которые для себя завоюет! Пусть эти земли на западе, Субедей и другие твердили, что там тоже много отличных пастбищ, а для самого мальчика жизнь в тех степях уже привычна. Воспротивиться такому правлению не мог никто, земли всегда доставались тому, кто их завоевал.

Чингисхан надеялся, что Бату будет достаточно мягким, чтобы не стать бессмысленно жестоким, но достаточно твердым, чтобы править, ничего не выпуская из рук. Получилось, Бату-хан правил в Дешт-и-Кыпчаке твердой рукой. Он сумел расширить границы своего и без того огромного улуса, назвав его Золотой Ордой.

А Субедей до конца своих дней стал для молодого хана учителем.

Великий Потрясатель вселенной ненадолго пережил своего старшего сына, никто из множества лекарей, знахарей, самых разных колдунов не смог продлить жизнь Чингисхана навечно, таковым осталось только его имя. Прошло положенное время, и новым ханом был избран Угедей. Субедей, придя в себя после болезни, решил, что пора действовать. Он набрал новое войско, «обкатал» его на востоке и предложил новый поход на запад, туда, где однажды уже бывал.

Войска стягивались в междуречье Жайыка (Урала) и Итиля (Волги). По Волжской Булгарии поползли слухи один другого страшней: у хана Бату неисчислимое войско, командует которым Субедей-багатур, тот самый «Барс с Разрубленной Лапой». Было ясно, что своей обиды Субедей не простил и явился, чтобы жестоко наказать…

Войска монголов разделились, тумены Мунке отправились бить отряды хана Котяна, который больше уже не звал на помощь русские дружины, а Субедей повел своих воинов на Волжскую Булгарию. Булгары сопротивлялись долго, почти год они выдерживали натиск монгольских отрядов, численность которых все росла, пока не пала столица – город Булгар. Многочисленные беженцы устремились из Булгарии прочь, селяне в основном направились в половецкие степи, а горожане во Владимирскую Русь, прося помощи у Великого князя Владимирского Юрия Всеволодовича. Князь расселил их по городам, но при этом совсем не задумался о собственной защите. Все тот же русский «авось», впереди зима, а кочевники, как известно, нападают по весне, до весны далеко, успеется…

Теперь у Субедея было достаточно сил, а у его нойонов опыта, чтобы броситься вперед на русские города. Кочевники напали поздней осенью, когда русские болота и речки уже подмерзли. Наступил страшный для Руси 1237 год…

– Бату-хан, перед тобой лежит огромная, богатая земля, которую ты можешь победить. – Субедей знал, о чем говорил, он не зря несколько лет топтался в междуречье Жайыка (Урала) и Итиля (Волги), не только войска собирал хитрый Барс, но и сведения. К нему приходили и купцы, и бродники, все еще живущие вне любых границ, и те же булгары… Они рассказывали и рассказывали. О городах, о богатствах, о русских князьях и их разладе, о том, кто кому кем приходится и чем славен. Все запоминал старый Субедей, все мотал на свой седой ус, зная, что пригодится. Земли нужно не только завоевывать, ими еще и править придется, если не хочешь тут же потерять.

– Завоюю, – усмехнулся Бату. – С таким багатуром как не завоевать?

– Хан, завоевать мало, что потом делать? – Субедей усмехнулся в непонимающие глаза Бату (глаза-то, точно как у деда, синие-синие! Такие у урусов). Бату понимал, что не ради ответа спросил опытный полководец, а потому молчал. – Я могу назвать на Руси всех коназей, на которых ты можешь рассчитывать.

– Они готовы предать? – поморщился Бату.

– Нет, они будут драться, как барсы.

Теперь Бату уже ничего не понимал.

– Как я могу на них положиться?

– Бату, – единственный глаз Субедея впился в лицо хана, – слушай меня внимательно, я буду говорить не только как твой верный пес, но и как человек, много проживший и много что видевший. Я бывал рядом вместе с твоим дедом, потому он поручил тебя мне, и я хочу, чтобы твой улус превратился в сильнейший, а имя Бату-хана гремело не меньше имени Потрясателя вселенной. Внук должен быть достоин славы деда.

Бату прошептал слова, возвеличивающие память Потрясателя вселенной, делал он это искренне, Бату действительно любил Чингиса, и не только потому, что это его дед.

Дождавшись, когда губы хана перестанут двигаться, Субедей продолжил:

– В этой земле у урусов есть разные коназы, как и везде. Есть умные и глупые, смелые и трусливые, есть те, кто будут биться до конца и без толку сложат свои головы в бою, но есть и те, кто, поняв, что ты сильнее, будут верно служить…

Бату не смог сдержать своего презрения:

– Мне не нужны те, кто приползет на коленях.

– Таких я тоже не люблю, они недостойны внимания. Тебе нужны те, кто умом поймет силу и сумеет себя сдержать, чтобы не навредить своим землям.

– Все равно не люблю.

Субедей помолчал, чуть пожевал губами, потом продолжил: