Дангу - [39]
Время тянулось томительно и долго. Час тянулся за часом, а новостей все не было. Дангу и Дарья использовали этот день, чтобы поупражняться в разговорном урду с многочисленными домочадцами и прислугой Парвеза. Наконец к вечеру вернулся Нанди. Ему удалось выяснить, что действительно похищение Григория организовано по приказу Бадмаша. Многие считают, что он со своей бандой обосновался где-то в районе селения Авантипур, в десяти косах от Шринагара на восток по падишахской дороге. Его видели там много раз. Там и надо, вероятно, искать Григория.
Дангу заявил, что немедленно отправляется на поиски. Парвез попытался уговорить его подождать до утра, но безуспешно. Юноша сказал, что ночью искать лучше, так как не мешают ми — люди. Ювелиру все же удалось убедить Дангу взять в помощники Нанди, так как без помощи чужеземцу не найти дорогу в Авантипур. А сам Нанди стремился изо всех сил помочь Дангу.
Еще не зашло солнце, когда, поужинав, Дангу и Нанди выехали на лошадях из ворот Парвеза и двинулись по падишахской дороге в Авантипуру. Строго говоря, на лошади ехал только Нанди, ведя другую под уздцы: Дангу не решился сесть на животное — ему казалось, что он слишком тяжел. Он бежал рядом с лошадью; долгий бег был для него привычен.
Спустя два часа уже в полной темноте они подъехали к Авантипуру. Нанди остановился у опушки дубовой рощи и спешился.
— Авантипур там, — Нанди махнул рукой вправо, где виднелись огоньки редких жилищ. — Тут видели несколько раз Бадмаша.
Дангу кивнул. Нанди было непонятно, как можно искать пропавшего человека ночью. Но Дангу оказался в своей стихии. В нем заговорил великолепный охотник. Он снял с себя серапу, оставшись лишь в набедренной повязке. Проверил состояние колчана с дротиками, осмотрел ножны с кинжалом. Потом велел Нанди ждать его здесь и бесшумно исчез в темноте ночи…
Сиреневые сумерки начали обволакивать окрестные горы, затявкали и завыли шакалы, предвкушая ночную охоту, снизу из долины потянуло прохладой, когда возле заброшенного храма у подножия поросшей лесом горы Шергол послышалось цоканье лошадиных копыт по камням. Чаукидары поспешно открыли ворота, и во двор въехала группа всадников во главе с Бадмашем. Он слез, кряхтя, с лошади и бросил поводья подбежавшему Али:
— Дело сделано! — Коротко хохотнул красным от бетеля ртом и добавил: — Приготовь мне поесть и выпить. Я устал. Хвала Аллаху, ему одному!
Он направился быстрыми шагами к помещению, а его спешившиеся спутники, разминая после длительной скачки уставшие члены, повели лошадей в дальний угол двора, где возле полуразрушенных построек за каменной изгородью находился большой загон.
— Хузур! Сейчас все будет сделано! В лучшем виде, — ответил Али, угодливо приседая. — Могу я доложить еще кое-что? — бросил он вслед уходящему Бадмашу.
— Ну что там? — Афганец остановился, повернувшись вполоборота. — Говори, да поживее!
— Мы схватили по твоему приказу, хузур, того фаренги! Он здесь.
— Что-о-о? Только одного? Я же говорил — обоих! Проклятые собаки! Почему не схватили его спутника и вещи? Где этот парень?
Лицо Бадмаша покраснело и исказилось от гнева. Он размахнулся и изо всех сил ударил Али кулаком по лицу так, что тот упал.
— Хузур! Ты велик, как пророк! — трусливо завыл Али, валяясь на земле и пытаясь поставить ногу главаря себе на голову. — Не погуби, не погуби! Вокруг караван-сарая Кальяни были люди субедара. Чтобы взять обоих, надо было поднимать шум. Это было опасно.
— Опасно, опасно! — взревел Бадмаш и пнул Али. — Пошел вон!
— Аллах велик! Аллах велик! — воя, извивался в ногах у афганца Али.
— Ладно! — Бадмаш внезапно успокоился. — Встань, мы поговорим с этим фаренги после еды. Валла-билла!
— Как пожелает хузур!
Бадмаш не торопясь прошествовал в свои покои, устроенные в самом дальнем углу храмового двора среди каменных глыб, поросших кустарником. Там двое слуг уже расстелили ковер и поверх него дастархан. Афганец устало сел, щелкнул пальцами:
— Эй! Воды!
Вынырнул слуга с большой чашей, наполненной теплой розовой водой и тазиком. Бадмаш помыл руки, вытер о протянутое полотенце. Али негромко отдавал приказания, и прислуга споро суетилась вокруг, сменяя одно блюдо другим по мере насыщения владыки. Сам Али время от времени подливал вина в его быстро пустевший бокал. Бадмаш скоро захмелел. Лицо его раскраснелось. Ужин подходил к концу.
— Али! Принеси-ка джалеби! — Сладкое было одной из слабостей владыки. — Да не забудь и хукку, — приказал он хриплым голосом.
Когда требуемое было подано, афганец поудобнее устроился среди подушек, затянулся из хукки, выпустил дым, хлебнул из бокала, кинул в рот несколько кусочков печенья и лениво пожевал.
Жаркая предмуссонная майская ночь вступила в свои права. Неумолчно стрекотали цикады, на черном бархатном небе мерцали яркие звезды, неслышно сновали туда-сюда летучие мыши.
— А-а-а-ли! Приведи-ка сюда того фаррррренги, — заплетающимся языком пробормотал Бадмаш.
Два разбойника бросились исполнять приказ. Они вытащили несчастного Григория из сторожки и поволокли к главарю.
— Туда его! — Он махнул на каменный столб, стоявший возле полуразрушенной стены под густым развесистым баньяном. — И разденьте!
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.