Дангу - [34]
Григория беспокоил минимум одежды у Дангу, да и сам он хотел бы одеться и обуться получше. Золотая монета и услуги хитрого льстивого менялы быстро сделали свое дело. Через полчаса Григорий щеголял в новом халате, штанах, мягких кожаных сапожках и войлочной гуджорской шапочке. Долго судили и рядили, как одеть Дангу, и наконец остановились на куртке — серапе голубого цвета без рукавов с пояском. Юноша нехотя напялил ее на себя, однако наотрез отказался надевать что-нибудь на ноги, оставшись босым. Дарья поменяла свой халат на новый.
Парвез сразу же обратил внимание на этих фаренги, как только они вошли в квартал ювелирных лавок, — слишком уж необычной и живописной была эта группа.
Григорий подошел к Парвезу и учтиво поклонился:
— Салам-алейкум! Дело у нас к тебе важное есть, мухтарам! — громко сказал он.
— Ва-алейкум-ас-салам! Да ниспошлет вам Аллах благополучие! Слушаю вас, — ответил Парвез.
— Мы из матушки России и находимся в услужении Белого Царя, Петра Алексеевича. Звать меня Григорий, а это Никита и Дарья. И вот записка для твоей милости при нас, — и Григорий протянул ювелиру сложенный листок бумаги.
Парвез раскрыл его, быстро пробежал глазами и, приветливо улыбнувшись, произнес:
— Ва-алейкум-ас-салам! Входите, пожалуйста! — и он сам поудобнее раскинул для них подушки на ковре внутри лавки.
Григорий и Дарья привычно расположились на подушках, скрестив ноги. Дангу попробовал сделать так же, но ему было неловко. Он вздохнул, слез с подушек и присел на корточки, как делали все кангми. Сразу стало удобно и хорошо. Дарья смешливо прыснула, глянув на него.
— Пострелка, чего ты, не след хихикать! — цыкнул Григорий на нее. — Слышь, Никитка! Эдак все бусурмане сидят. Да и ты вскорости привыкнешь.
Потом, обращаясь к ювелиру, продолжал:
— Мухтарам! Вот у нас что есть.
Он снял котомку с плеча, вынул из нее тряпицу и, осторожно развернув, вынул маленький бриллиант.
— Нам лошадей купить надобно и товару кой-какого. Сколько дашь за него?
Парвез осторожно взял камень, повертел в пальцах, затем посмотрел на свет, проверил на пробном брусочке и положил на маленькие весы. Взвесив, он еще раз внимательно осмотрел бриллиант и сказал:
— Сто тысяч рупий! — и он уставился на Григория черными глазами.
— Ух ты! Пресвятая Богородица! Зело много, на все хватит! — Семенов перекрестился.
Потом схватил за руки Дарью и Дангу.
— Слышали, дети мои? Сто тысяч! Все у нас таперича будет. Откроем дело. Будем торговать. А коли Господь расположит, — будет прибыток и домой махнем, а?
— Ой, как домой-то хочется, дядя Григорий, — радостно ответила Дарья.
— А где дом Дангу? — грустно спросил юноша.
— Дак в Москве все твои родичи проживают. А в Новгородчине имение твоего батюшки князя Боголюбова. Ладно, потом поговорим об этом, дети, — заключил Григорий.
Парвез ждал, вежливо наклонив голову, и не вмешивался в разговор гостей. А когда они замолчали, спросил Григория:
— Бабуджи согласен?
— Да, мухтарам!
Парвез удовлетворенно кивнул.
— Эй, Нанди! — Он повернулся к бордовой бархатной занавеске за своей спиной. Из-за полога высунулась бритая голова юноши-слуги. — Подай гостям фрукты.
Через несколько секунд бритоголовый юноша поставил перед русскими блюдо с виноградом и яблоками и неслышно исчез.
Гости принялись за угощение, а ювелир, прищурив глаза, внимательно посмотрел на Григория и жестко сказал:
— Бабуджи! Покажи, ради Аллаха всемогущего, все, что у тебя есть. Я куплю у тебя этот бриллиант только тогда, когда ты покажешь остальное. В этой тряпице у тебя завернуто еще что-то, — и он снова начал сверлить Григория своими черными пронзительными глазами.
Григорий поперхнулся виноградом:
— Ах ты, бусурманская лиса! — в сердцах вырвалось у него по-русски.
В его планы не входило показывать большой бриллиант. Но хитрый и наблюдательный ювелир, видимо, заметил его через дырки в тряпке.
Григорий нехотя развернул тряпицу, и в лавке словно вспыхнуло яркое солнце. Парвез охнул и осел на ковер.
— Чудо, чудо! — только и повторял он.
Дрожащей от волнения рукой ювелир взял бриллиант и начал внимательно его рассматривать.
— Какая чистейшая вода! Прекрасно! Какие размеры! Я такого никогда не видел! Он достоин быть в сокровищнице самого делийского падишаха несравненного Фарруха Сийяра! И защищать его!
От возбуждения толстое лицо Парвеза раскраснелось.
— Бабуджи! — Он повернулся к Григорию. — Это замечательный камень. Он стоит целого царства! У меня нет денег, чтобы купить его у тебя. Если ты захочешь его продать, это может сделать только великий защитник правоверных сам несравненный падишах Фаррух Сийяр. А кстати, откуда у тебя это сокровище?
Ювелир уже пришел в себя, и его глаза снова подозрительно засверлили Григория.
— Может быть, ты его украл, а? И тогда тебе несдобровать! Да и мне тоже. Ведь я личный поставщик ювелирных изделий субедара Кашмира эмира Мансур-хана! Если он узнает, что я видел этот камень и не доложил ему, то что тогда? — Лицо Парвеза посуровело. — Такие бриллианты на дороге не валяются. Они всегда принадлежат владыкам. Их место в сокровищнице раджи или падишаха. А ты простой купец.
Он на секунду замолчал, не спуская глаз с Григория, а потом продолжал:
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.