Дангу - [18]
Гуп, гуп, хурр-р-ра! Гуп, гуп, бурр-р-ра! —
военный клич юноши походил одновременно на рев рассерженного медведя — риччхи, рык леопарда — тедуа и стоны пойманного козла — маркхора. Дангу весь ушел в свой танец-сражение. Сыпались удары ножа, дубина крушила и ломала все вокруг.
Потом Дангу превратился в погибающего. Он схватился за шею, выдергивая воображаемый нож. С душераздирающим воплем он повалился на землю и задергался в предсмертных конвульсиях. А потом затих. Сражение закончилось. Начался победный парад.
Как взлетающий орел — ропча, Дангу-победи-тель потрясал над головой сжатыми кулаками. Его ноги высоко поднимались в гордом триумфальном шествии. После нескольких шагов он высоко подпрыгивал, забрасывая пятки назад так, что они звучно шлепались о ягодицы. Он извивался как змея — шети, прыгал как гульман, носился как дикая собака — конгпо. Быстрей! Выше!
Зей, зей! Бурей, гох!
Имано, мано, гох!
Зей, зей, гох!
Кото, кото, гох!
Так кричал Дангу, заканчивая в экстазе свой победный танец под грохот логдро и завывания торхи.
И сегодня, как каждой весной, эти таинственные звуки приводили в трепет суеверных жителей глухих деревушек, доносясь издалека.
Круглая яркая луна да ряды седых вершин были единственными свидетелями радостного праздника кангми.
НЕОБЫКНОВЕННАЯ НАХОДКА
В Гималаях безраздельно вступала в свои права весна. Теплый воздух, напоенный ароматом расцветающих растений, журчание ручейков среди талого снега, жужжание пчел, крики койлы — индийской кукушки, — все пьянило и возбуждало Дангу. Он словно просыпался вместе с природой. Он носился как угорелый по лесным тропам, скакал по скалам, перепрыгивая с радостным хохотом через языки нерастаявших еще снежников, взлетал со скоростью гульмана на деревья, перелетая по веткам с одного на другое, снова спрыгивал на землю, катался в молодой зеленой траве, ощущая трепещущими, расширенными ноздрями запах земли, источавшей неповторимый весенний аромат.
Это была искренняя, неподдельная, буйная радость молодого существа, осознающего свою неразрывную связь со всей природой.
Кангми тоже радовались приходу весны. Однако они воспринимали расцветающую природу спокойно, по-деловому, без лишних эмоций. Думать надо было об охоте, о пропитании, о врагах, о том, как выжить.
Кангми все реже возвращались в пещеру. Они уходили дальше и дальше в поисках пищи. Вангди со своей семьей направился на запад, вдоль Чинаба.
Пути бродяжничества Вангди в течение нескольких предыдущих лет пролегали вдали от перевала Зоджи-Ла. И вот теперь он снова вел туда семью. Он договорился с Лхобой, что они покажут Дангу то место, где он был найден. По мере приближения к перевалу невольное волнение начало охватывать всех. У Лхобы всплывали в памяти печальные воспоминания о потере и радостные о приобретении. Она не забыла, как тогда ее, Зука и Ямсо поразили отсутствие шерсти у маленького Дангу и белый цвет кожи. Вангди тоже помнил, какое удивление вызвал у него младенец с нефритовым медальоном. Дангу испытывал естественное любопытство. Только Тхаму, которую Вангди сделал своей второй женой сразу после победы над Джигме, была совершенно спокойна. У нее были свои проблемы. Она ждала ребенка.
Через несколько дней пути они вышли на широкую лощину, окруженную с обеих сторон почти отвесными скалами. Тропа на перевал Зоджи-Ла проходила в ее верхней части. Внизу лощина была покрыта мощными островами нерастаявшего снега, частично песком, камнями разной величины — это были остатки сошедших сверху лавин, в том числе и той, погубившей семнадцать лет тому назад караван русской миссии к императору Аурангзебу. Теперь здесь был небольшой ледник, кое-где на моренах росли кусты карликовых ив, тамариск и барбарис, лениво журчал небольшой ручеек талой воды…
Порыскав немного по нижней части правой морены, Вангди наконец остановился.
— Дангу лежал здесь! — сказал он, указывая на груду песка и камней возле ручья. — Тогда был канг — снег. Много снега. Дангу пришел со снегом. От владыки Нга. Владыка дал Дангу крангма — нефрит. Для защиты. — Вангди ткнул пальцем в медальон, висевший на шее Дангу. Немного помолчав, Вангди добавил: — Больше ама и ата ничего не знают.
— Наверное, Дангу оставили ми — люди? — нерешительно спросил юноша.
— Тор бхо, тор бхо! Может быть, может быть! — Лхоба согласно закивала головой.
— Ама оставила своего мертвого детеныша здесь и нашла другого. Лхоба и Вангди назвали его Данг-чи-канг — «тот, которого нашли на снегу». Или просто Дангу. Дангу вырос вот таким, большим и сильным. Дангу победил Джигме и спас от смерти своего ата, — Лхоба ласково погладила юношу по руке.
Дангу обогнул кучу камней и остановился как вкопанный. Все верно. На песке лежали полузасыпанные останки детеныша Лхобы. Кости его уже основательно побелели от солнца и дождей.
Юноша внимательно осмотрелся кругом. Ничего необычного или опасного он не заметил. Перед ним расстилался один из тех гималайских горных пейзажей, к которым он давно привык. Яркое солнце в голубом небе, скалы вблизи, а в отдалении амфитеатр из хребтов и вершин, струи жаркого воздуха, журчание воды, шелест листвы кустов под порывами ветерка…
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!