Дань прошлому - [2]
Юность М. В. складывалась под двоякого рода влиянием: отталкивания от широко распространенного в те годы увлечения революционным движением и воздействия политической реальности. 9-е января 1905 года толкнуло Вишняка, как и множество русских людей, в лагерь революции. Кантианец по своим взглядам, М. В. с некоторыми оговорками примкнул к партии социалистов-революционеров и остался в ней всю последующую жизнь.
В события 1917-го года Вишняк вложился полностью, но без энтузиазма и веры в благополучный исход революции. Он был представителем партии с.-р. в Особом совещании по выработке закона о выборах в Учредительное Собрание и был избран Совещанием во Всероссийскую комиссию по выборам. Работа в Особом совещании была главным делом М. В, в 1917-м году. Одновременно он сотрудничал, а потом и редактировал "Дело народа", был членом Исполнительного Совета крестьянских депутатов, был избран секретарем Совета Республики (Предпарламента), а потом членом Учредительного Собрания и его секретарем.
До захвата власти большевиками М. В. был убежденным противником большевизма и большевиков. Октябрь сделал его своим непримиримым врагом, и с этой позиции М. В. не сходил во все последующие годы. Когда Учредительное Собрание было распущено, Вишняк, как секретарь, подписавший, вместе с председателем, обращение к народу и избирателям с объяснением, как и почему Учредительное Собрание прекратило работу, оказался в числе "врагов народа".
На этом кончается книга - "Дань прошлому" (1883-1918), - которая покрывает почти всю жизнь М. В. в России.
На волжский фронт борьбы против большевиков Вишняку не удалось попасть. С фальшивыми документами на имя возвращавшихся на родину беженцев из Гродно, М. В. с женой уехали в Киев, где бывший профессор московского университета И. А. Кистяковский, в звании министра внутренних дел при гетмане Скоропадском, распорядился арестовать членов Бюро Земств и Городов и, в их числе, и Вишняка. После шестинедельного заключения в Лукьяновской тюрьме М. В. очутился на свободе и, в итоге ряда счастливых случайностей, через Одессу и Севастополь, Пирей и Марсель в апреле 1919 г. оказался в Париже.
Здесь в течение 21 года политика в значительной мере была замещена наукой и публицистикой. М. В. был избран в состав русского юридического факультета при французском институте Славяноведения и был среди основателей Франко-Русского Иститута. Читал лекции и несколько лет руководил семинаром по русскому государственному праву в Париже; читал публичные лекции в Праге, Риге, Ревеле, Печорах. В 1932-м году по приглашению Академии международного права в Гааге прочел курс лекций об "Апатридах".
За время пребывания в парижской эмиграции главным делом жизни Вишняка были "Современные записки" (1920-1940). Он был одним из основателей и редакторов, сотрудником и многие годы секретарем этого журнала. В 1937-39 гг. был секретарем ежемесячного журнала "Русские записки", выходившего под редакцией П. Н. Милюкова. Одновременно он писал и в других журналах, русских и иностранных, общих и специальных. М. В. напечатал ряд книг: "Всероссийское Учредительное Собрание", "Ленин", "Леон Блюм", "Доктор Вейцман", "Два пути" и др.
За несколько дней до занятия Парижа немцами М. В. с женой покинули город, а через четыре месяца и Францию. По специальной визе, предоставленной М. В. в числе других, он оказался в Нью-Йорке. Здесь он написал и опубликовал работы по близким ему вопросам: о международной охране меньшинств, о бесподданных, о трансфере населения и о международной конвенции против антисемитизма. Во время войны, с конца 1943-го до начала 1946 года, Вишняк состоял преподавателем русского языка в Корнельском и Колорадском университетах.
С июля 1946-го года он консультант по русским вопросам в еженедельном журнале "Тайм". Одновременно сотрудничает в русских и американских изданиях.
ОТ АВТОРА
Почему пишут воспоминания и автобиографии? Для чего?
Они нужны, как свидетельства о преходящей и меняющейся жизни в мире, которого уже никогда не будет. Они нужны, как нужны напетые или наговоренные пластинки для запечатления игры, дикции, голоса ораторов, актеров, певцов. Автобиографии пишут для тех, кто придут после пишущего и, может быть, сделают лучше него. Трудно примириться с тем, что пережитой опыт ничему не учит, никого не убеждает и ни от чего не предостерегает.
Воспоминания и автобиографии пишутся в известном смысле и для самого автора, - особенно если он на склоне лет. Возвращаясь мыслью к прошлому, он оживляет его пред собой и с ним самого себя. Реально или фиктивно он на какой-то срок удлиняет свое земное существование, проецирует его в будущее, закрепляет для историков, литераторов, политиков, которых заинтересует минувшее.
Как всякая литературная форма, и автобиография имеет свои положительные и отрицательные свойства. Ее положительное качество - непосредственность, подлинность, автентичность. Ее отрицательное - эгоцентризм: я, меня, мне, мною, обо мне. Это "ячество" отталкивает читателя и порою нестерпимо для автора. Но без него нет и не может быть автобиографии. Только в "Исповеди" оно проступает еще более навязчиво. И всякая попытка уйти от "ячества" только обесценивает автобиографию. Короленко и Бор. Зайцев попробовали подставить на свое место "Моего Современника" и "Глеба". "Преобразив" действительность, они отступили от нее и вместе с тем подрезали крылья свободному художественному вдохновению. Dichtung und Wahrheit (Вымысел и истина.) ограничивают и стесняют друг друга.
Оба участника публикуемой переписки — люди небезызвестные. Журналист, мемуарист и общественный деятель Марк Вениаминович Вишняк (1883–1976) наибольшую известность приобрел как один из соредакторов знаменитых «Современных записок» (Париж, 1920–1940). Критик, литературовед и поэт Владимир Федорович Марков (1920–2013) был моложе на 37 лет и принадлежал к другому поколению во всех смыслах этого слова и даже к другой волне эмиграции.При всей небезызвестности трудно было бы найти более разных людей. К моменту начала переписки Марков вдвое моложе Вишняка, первому — 34 года, а второму — за 70.
Вниманию читателей предлагаются мемуары Марка Вениаминовича Вишняка (1883–1976) – российского публициста, литератора, эмигранта, известного деятеля культуры русского зарубежья. События, описанные в книге, охватывают 1919–1969 гг. Автор рассказывает о социально-политической обстановке в Европе и России, о своей жизни в эмиграции.
Дневник Ивана Чистякова, командира взвода вооруженной охраны на одном из участков БАМа, который он вел в ГУЛАГе день за днем, с 1935 по 1936 год, — вероятно, единственный дошедший до нас источник подобного рода. Не только дневников, но и каких-либо воспоминаний тех, кто находился по эту сторону колючей проволоки, известно очень мало, хотя в системе ГУЛАГа работали десятки тысяч людей. Но вести дневники у них особой потребности не было. Тем более что люди из этих структур хорошо понимали, как это опасно.
Создатель и бессменный гитарист легендарной рок-группы «Scorpions» вспоминает о начале своего пути, о том, как «Скорпы» пробивались к вершине музыкального Олимпа, откровенно рассказывает о своей личной жизни, о встречах с самыми разными людьми — как известными всему миру: Михаил Горбачев, Пауло Коэльо, так и самыми обычными, но оставившими свой след в его судьбе. В этой книге любители рока найдут множество интересных фактов и уникальных подробностей, знакомых имен… Но книга адресована гораздо более широкому кругу читателей.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
Короткая, но прекрасная жизнь Прокофия Апрасионовича Джапаридзе (Алеши) оборвалась зловещей ночью 20 сентября 1918 года: в числе 26 бакинских комиссаров его расстреляли английские интервенты и их эсеро-меньшевистские наймиты. Несгибаемому большевику, делегату III и VI съездов партии, активному участнику трех революций — Алеше Джапаридзе и посвящается эта книга, написанная грузинским писателем Э. К. Зедгинидзе. Перед читателем проходят волнующие встречи Джапаридзе с В. И. Лениным, эпизоды героической борьбы за власть Советов, за торжество ленинских идеи. Книга адресована массовому читателю.
Много «…рассказывают о жизни и творчестве писателя не нашего времени прижизненные издания его книг. Здесь все весьма важно: год издания, когда книга разрешена цензурой и кто цензор, кем она издана, в какой типографии напечатана, какой был тираж и т. д. Важно, как быстро разошлась книга, стала ли она редкостью или ее еще и сегодня, по прошествии многих лет, можно легко найти на книжном рынке». В библиографической повести «…делается попытка рассказать о судьбе всех отдельных книг, журналов и пьес И.
Составитель этой книги – один из уважаемых афонских старцев, по смирению пожелавший остаться неизвестным. Более 30 лет он собирал и систематизировал повествования и изречения, отражающие аскетическое и исихастское Предание Святой Афонской Горы. Его восемьсотстраничная книга, вышедшая на Афоне в 2011 году, выдержала несколько переизданий. Ради удобства читателей и с благословения старца русский перевод выходит в трёх томах – «Жизнеописания», «Сказания о подвижничестве» и «Рассказы старца Паисия и других святогорцев», которые объединены общим названием «Новый Афонский патерик».Второй том патерика содержит краткие истории об афонских монахах XX века и их яркие высказывания.