Дамы с заначкой - [62]

На журнальном столике Клавкиной гостиной затрещал телефон. Мы молча уставились друг на друга, словно спрашивая, кто возьмет трубку. Решился Сергей. Я смотрела на него во все глаза, пытаясь понять по выражению лица, что ему сейчас говорят. Но это была совершенно бесполезная затея, Сергей оставался невозмутимым, на лице его не дрогнул ни один мускул. Он лишь кивал и в заключении разговора коротко бросил:

«Хорошо. Спасибо». Я с облегчением выдохнула воздух из легких, такие слова обнадеживали.

— Она в больнице, — сказал Сергей, — сказали, что опасность ее здоровью не угрожает.

Сотрясение мозга. Едем туда прямо сейчас!

— Так что же с ней все-таки произошло? — беспокоилась я.

— Это мы спросим у нее.

Я закрыла дверь, калитку и забралась на заднее сиденье машины, в которой уже были Жека и Сергей. По дороге я пыталась понять, каким же образом подруга там очутилась. С того момента, как я потеряла ее из виду, прошло около трех часов, а казалось, что неведение длилось целую вечность.

* * *

Больница стояла в настоящем лесу. Здание было старым, с облупившейся штукатуркой, а парк вокруг ответил бы самым смелым фантазиям какого-нибудь консервативного англичанина.

Любовь жителей туманного Альбиона к диким неухоженным садам, их стремление придать всему запущенный вид общеизвестны. Здесь ничего не нужно было приукрашивать — запущенность в чистом виде. Здоровые деревья перемежались с валежником, в притененных уголках буйствовал сорняк. Газонами и не пахло. Разве что это насторожило бы британцев, и они уличили бы нашего брата в бесхозяйственности. А зачем тут хозяйствовать? Все и так разрослось, дальше некуда. Виноград поднялся по решеткам на больничных окнах и дополз в некоторых местах аж до четвертого этажа! Кусты шиповника, посаженные здесь когда-то для обрамления дорожек, приняли произвольные формы их никто не стоит, и им было хорошо. Туи напоминали косматые веники, так как из-за недостатка солнечных лучей (весь свет забрали платаны-гиганты и дубы) уже не росли стремительно вверх, а ориентировались по ситуации. Парк Юрского периода, да и только! И садовника Юры нигде не видно, ушел в запой еще в начале восьмидесятых. Мне понравилась такая игра слов.

Режим в больнице был строгим, по этой причине к Клавдии пустили только одного человека — меня, и то лишь потому, что я назвалась ее сестрой. Ребята остались ждать внизу у машины, Из палаты, на которую указала мне дежурная медсестра, вышла худенькая девушка, похожая на подростка, и уверенной походкой пошла в ординаторскую, хотя белого халата на ней не было.

Вот и весь порядок, своим можно и без халата, так получается? Я оглянулась на дежурную медсестру. Выражение моего лица, видимо, было столь красноречивым, что та громко шепнула:

— Следователь из милиции. Врачи из неотложки вызвали.

— Зачем?

— Так положено, если нападение. Вашу сестру по башке огрели. Ой, извините, — она осеклась.

— Ничего, не извиняйтесь. А жить будет?

— Господи, да конечно же! Отлежится маленько и будет как новая.

Только я собралась войти в палату, как из ординаторской вышла следователь и направилась ко мне.

— Здравствуйте, — очень молодым, но твердым голосом сказала она. С открытого скуластого лица на меня смотрели большие голубые глаза. — Вы подруга потерпевшей?

— Сестра она, — вмешалась дежурная медсестра.

— Да, подруга, — ответила я, понимая, что, разговаривая с представителями закона, врать ни к чему.

— Вы пообщайтесь минут десять, не больше.

А потом я должна буду с вами поговорить. — Она улыбнулась, обнажив щербину между верхними передними зубами.

Мне всегда казалось, что добрые следователи бывают только в телевизионных сериалах. Я внимательно рассмотрела ее. В вельветовой юбочке по колено и рубашке цвета хаки, она выглядела как студентка. Волосы были обесцвечены, причем стриглась она явно у недорогого мастера.

Ногти по-детски коротко острижены и покрашены голубоватым лаком. Ей, наверное, от силы года двадцать три, и она мне определенно нравилась.

— Я подожду вас внизу, — сказала следователь, ничуть не смутившись под моим внимательным взглядом.

* * *

Подруга лежала на высоких подушках с закрытыми глазами. Пахло лекарствами. Кровать слева от Клавы пустовала, на нее я и присела. , — Клава, — тихонько позвала я. Та открыла " глаза и слабо пропела:

— А-а, это ты, Ляля?

— Клавочка, что произошло? Ты испарилась так внезапно, что я даже ничего не поняла.

— Меня ударили по голове. Что-то тяжелое опустилось мне на голову. Больше я ничего не помню… Пришла в себя уже тут.

Подруга снова закрыла глаза. Я встала.

— Ладно, давай отдыхай и поправляйся. Завтра я к тебе приеду.

— Детям ничего не сообщай. Скажи, что срочно уехала. Надеюсь, долго меня здесь не продержат.

— Тогда позвони им сама, я тебе твой мобильник привезла. — Я извлекла из сумки серебристый телефончик, который едва не забыла отдать подруге. — Позвонишь?

— Да. Посплю и к вечеру позвоню.

— Умница! Пока!

* * *

Я вышла из здания больницы, и свежий аромат цветов лишь подчеркнул контраст с затхлым лекарственным запахом. Я забываю том, что меня ждет девушка из милиции, и направилась было к машине друзей, но увидела ее в нескольких метрах от входа, она громко разговаривала с кем-то по сотовому телефону. Я не стала отвлекать ее и подождала в сторонке.