Дамы-козыри - [29]

— Я уверена, до этого дело не дойдет. Володька трус. Будем ждать звонка. Все вместе будем ждать. Алену сейчас оставлять нельзя. А пока есть предложение.

Подруги настороженно уставились на Таню. Какая еще идея родилась в ее беспокойном уме?

— Победу надо обмыть.

Простые слова заставили подруг перевести дух и радостно переглянуться.

— Мы с Ольгой по магазинам, Алена с Ириной разгребут вещи и освободят пространство для шабаша. Гульнем, подружки!

…Алена бродила между знакомых с детства вещей, трогала их и размышляла о превратностях судьбы. С одной стороны, здорово, что все вернулось законному владельцу. Пусть вещи и не на своем месте, но зато со своей хозяйкой. Это успокаивало.

Но ей не давала покоя мысль, что это могут у нее отнять и все усилия ее подруг пропадут даром. Ей представлялся отряд мускулистых верзил, сносящих на своем пути ее крепкую дверь и… Дальше она предпочла не задумываться.

Ирина пристально посмотрела на Алену и увидела в душе подруги разгорающуюся войну черных и белых сил. Требовался простой отвлекающий маневр, который Ирина не замедлила применить.

— Интересный предмет. — Она подошла к роскошному, покрытому черным лаком бюро. — Девятнадцатый век?

Ирина достаточно образованна, чтобы навскидку определить примерную дату рождения мебели. Но надо дать и Алене занять себя.

— Начало девятнадцатого. — Алена обрадованно подхватила подброшенную тему. — Бабушка говорила, что это бюро из имения князей Волконских, тех самых. Бюро и прочее увез мой прадедушка, узнав, что деревенские решили имение спалить. Управляющий помогал ему грузить и еще инвентарным списком снабдил, а потом сгорел в оставленной на него княжеской усадьбе.

— Да, — согласилась Ирина, — такой пример верности редко встретишь в наше время.

Растрогавшись, Алена присела около бюро и гладила его теплую поверхность. Поблескивали искорками перламутровые инкрустации, матово отливали золотом витые бронзовые ручки.

— Бабушка усаживала меня здесь, учила читать и писать.

— И сентиментальность века передалась тебе через сию чудесную вещицу, — насмешливо продолжила Ирина.

— Возможно, — задумалась Алена.

Володенька пытался заставить бюро поработать канцелярским столом и при этом жутко ругался. Он не понимал, как вообще дворяне умудрялись сочинять бессмертные произведения за таким неудобным приспособлением. Алена со злорадством вспомнила, как дико смотрелся муж в зеленом пиджаке и кроссовках на фоне недоступного его пониманию предмета.

— Здесь есть потайное отделение. Правда, я его не нашла. Там бабуля хранила семейные фотографии. Перед кончиной она мне их передала. Взглянуть, может, там еще что-нибудь осталось?

Глаза Ирины загорелись.

— И ты молчишь! Сейчас найдем твои семейные драгоценности!

— Нет у нас драгоценностей… — грустно заметила Алена, освобождая Ирине место около бюро. — Только те, что мне бабуля оставила: сережки, перстенек с алмазом и брошка с рубинами.

— Ничего себе! — вскинулась Ирина. — А где камушки? Нашли?

— Нет.

— Значит, Володька своей крашеной кукле презентовал. — Ирина за собой замечала: брякнет слово, не подумав, а потом раскаивается, да поздно. Она торопливо принялась двигать многочисленные ящички бюро, приговаривая: — Сейчас, минутку, еще минутку…

«Минутка» растянулась на полчаса. Ирина кропотливо обмерила бюро принесенным Аленой сантиметром, занесла цифры в альбом и занялась вычислениями. Она долго возилась у дальнего левого угла бюро, но старания дали результат. Перевернув одну из бронзовых ручек, Ирина потянула ее вправо. На крышке бюро со скрипом поднялась одна из пластин, приоткрыв продолговатую нишу, забитую листами бумаги.

Ирина осторожно вытянула листы, с нетерпением разложила их на столе и через мгновение с недоумением взглянула на Алену.

Бумага была исписана многочисленными формулами. Здесь же имелись тщательно выполненные чертежи, сложенные с великой аккуратностью. Алена смогла только беспомощно развести руками. Для нее самой находка была неожиданностью. Хотя, присмотревшись, она с уверенностью заявила, что кое-где узнает Володькин почерк. Значит, карта с кладом им не досталась.

— Не по нашей с тобой части, Ален. Это… — Ирина не успела договорить.

От размышлений их отвлек шум, с которым в комнату вломились Таня и Ольга в обнимку с пакетами. Услышав историю с бюро и увидев находки, Таня забыла обо всем. Лихорадочно нацепив очки, она впилась в бумаги и утащила их в самый дальний угол, предоставив подругам самим заниматься подготовкой к «шабашу».

Накрыли за пять минут. Дольше возились с открыванием винных бутылок. С трудом открыв, сошлись во мнении, что выдергивание разбухших пробок — единственное дело, для которого нужны мужики за женским столом. Долго звали Таню. Она молчала. На поиски отправили Ирину. Та застала ее в совершенно замороченном состоянии. Просматривая обнаруженные бумаги, она делала торопливые пометки в своем блокноте, бормоча под нос длинные и непонятные слова, сквозь стиснутые зубы прорывались нецензурные ругательства. Таня явно пребывала в растерянности.

Пока Ирина тащила упирающуюся Таню к подругам, та кричала, что они столкнулись либо с гением, либо с аферистом совершенно новой формации. Сняв очки и увидев подруг, она смолкла, сообразив, что нельзя разрушать торжественность момента.