Дамский террор - [14]

— Спросите Гончарова! — Рита отшвырнула сумку на стол и ткнула пальцем в сторону двери, будто покойник стоял за ней с той стороны и мог все подтвердить. — Спросите его, я в «Контрразведке» отдала ему все деньги, как договаривались! Я не собираюсь переплачивать, у меня нет больше денег, мне работать надо!

Она орала во все горло, сдерживаться даже не пыталась. Расчет, во-первых, был на то, что этот мятый Кирила Петрович ошалеет и отойдет еще дальше, в идеале сядет на свой позолоченный трон и надежно приклеится к нему мятыми штанами. А во-вторых, надеялась, что там, с той стороны, среди потрепанных молью и временем норок, ее услышат и все закончится хорошо. Кирила Петрович сунул волосатые кулаки в карманы пиджака и исподлобья пялился на Риту, но хоть на месте стоял, что немного успокаивало.

— Это у тебя бордель? — буркнул он и вытащил себе стул, развалился на нем, расстегнул пиджак. Рита присела на край стола и достала из сумки зеркало и принялась рассматривать себя. Лицо слишком уж раскраснелось, но это, скорее, от духоты, чем от волнения, хотя нервы ей эта мятая сволочь будь здоров как потрепала. Да что он ей сделает, в конце концов? Ничего, он и не знает ничего, что произошло тогда ночью на дороге, не было его там, он ничего не видел, а о регистраторе Черников позаботился. И если бы знал, она бы тут сейчас красоту не наводила.

— Это не бордель, — Рита достала помаду, — это салон красоты с интимом. В вашем возрасте, голубчик, пора бы понимать разницу.

— Бордель, бордель, дурной бизнес у тебя.

Затренькал мобильный, Кирила Петрович, не отрывая от Риты взгляд, потянулся за телефоном, сграбастал его, ткнул пальцем в экран. Рита любовалась своим отражением в стеклянной створке полированного чудовища. Не по подиуму ходить или на шесте крутиться, но все же очень даже ничего. И принялась красить губы, делая вид, что не замечает липкого бандитского взгляда.

— Так, так. Ну ты и дятел, я тебе что сказал? Вот мать твою, дебил. Короче, договора мне все тащи, я сам проверю. Вот скотина тупая.

Он отложил телефон, насупился и недобро пялился на Риту. Та докрасила губы и крутила помаду в пальцах.

— Договоры, — Рита улыбнулась во весь рот, — правильно говорить — договоры. Ну что вы как деревенщина, ей-богу.

Кирила Петрович выпятил нижнюю губу и оперся обеими руками на подлокотники.

— С каких пор шлюха указывает мне, как правильно говорить?

— А где тут шлюха? — удивилась Рита.

— Зеркало дать? — предложил бандит.

— На себя хочешь посмотреть? Держи. — Рита протянула ему зеркальце с золотыми королевскими лилиями на лазурного цвета крышке.

Непостижимым образом Кирила Петрович оказался напротив, точно взлетел со своего стула. Так они оказались одного роста, Рита разглядела, что этот зам — нестарый еще мужик, что взгляд у него острый, а вся вальяжность куда-то разом подевалась. Он оперся ладонями на стол, и Рита оказалась в ловушке, так и сидела с помадой и зеркальцем в руках, боялась шелохнуться. Бандит принюхался, по-собачьи втянул в себя воздух и сжал Рите коленку.

— А ты сама не работаешь? — он наклонился к ней. — Я бы заплатил. Станцуй мне, и я спишу с тебя часть долга. Прямо тут можешь или на столе. Я в кино видел. И платить не придется.

Рита улыбнулась, поправила волосы, подалась вперед. Декольте стало еще глубже, Кирила Петрович развесил губы и вперился взглядом в вырез топа.

— Я с Гончаровым договаривалась, — прошептала ему на ухо Рита, — а ты что за хрен с горы? Какой зам, чей? Ты никто, и звать тебя никак. Отвали.

И несильно врезала ему коленкой промеж ног, приготовилась орать во весь голос. Но не понадобилось, Кирила Петрович резво отскочил, влепился задницей в стену так, что картины закачались, а стекла в шкафах нежно зазвенели. Рита спрыгнула со стола, схватила свои вещи и кинулась к двери.

— Шлюха ты дешевая, — донеслось ей вслед. Рита, не оборачиваясь, показала бандиту жест, издавна оскорбляющий человеческое достоинство, хотела повторить с двух рук, но мешала сумка.

— Катись пока. Из города не уезжай.

Рита обернулась от двери. Кирила Петрович развалился на своем позолоченном троне и мерзко шевелил мокрыми губищами.

— В смысле? — Рита накинула куртку. — Ты кто такой, чтобы мне что-то запрещать?

— Пошла вон, — лениво отозвался бандит, — сиди в городе, можешь понадобиться. Да проваливай, или я охрану вызову, выкинут тебя. Катись, я сказал!

Он хлопнул ладонью по столу, Рита закинула сумку за плечо и, как хотела, с двух рук, показала Кириле Петровичу свое отношение к нему лично и к ситуации, в которой все они оказались. Постояла так немного, насладилась изумлением оппонента и выскочила за дверь. В глаза ударил свет — тут было солнце, много предвечернего солнца, оно било в глаза, лучи освещали каждую шерстинку меховых монстров, каждую пылинку на шкурах. В центре зала перед огромным зеркалом крутилась тетка с нарисованными бровями, поворачивалась так и этак, демонстрируя покупателю роскошь давно убитого кролика, или хорька, или черт его знает, какой еще зверюшки. Черников шикарно улыбался, нежно держал тетку за плечи и поворачивал ее так и этак. Вторая топталась рядом, нагруженная шубами, и зло смотрела на товарку. Рита пролетела мимо них и выскочила в коридор, ринулась прочь. Как не упала на каблуках, как вообще устояла — загадка, пришла в себя только на улице, на липовой аллее, что вела к проспекту. Народу тут было полно, люди шли с рынка и на рынок, на Риту пялились и мужики и тетки — кто зло и завистливо, кто с интересом. Она отошла в сторонку, отвернулась и вызвала себе такси. Руки дрожали, коленки тряслись, в голове черти колесом ходили. Не уезжать из города — вот это номер, и что теперь? Что делать, чего ждать — когда все закончится, как Черников говорит? Где он, кстати?