Дамские штучки - [13]

— Застрял в пробке, — объяснил. — Не замерзли? — окинул меня внимательным взглядом, прибавляя печку.

— Не успела, — успокоила его я. — Да и я тепло оделась.

— Это я заметил. Вы не похожи на себя.

— А на кого же я похожа?

— На подростка в этой одежде. Привык вас видеть всегда элегантной и красивой, — тут же пояснил, а я смутилась до нельзя. И чтобы не подать виду, ляпнула:

— А так я не красивая?

Константин рассмеялся, а я растерялась еще сильнее. Видела ли я его смеющемся вот так? Кажется, никогда до этого. Ругающимся, хмурящемся, суровым, напыщенным… Каким угодно, только не смеющимся. И до чего же мне нравилась картинка перед глазами, на которую и смотрела беззастенчиво и с нескрываемым любопытством. Да он очарователен, когда смеется. И смех такой — заливистый, звонкий. И голову закидывает, как пацан, а не солидный мужчина и руководитель торгового центра. А уши его смешно подергиваются, и кадык мужественно выпирает…

— Вы и сейчас красивая, но несколько иначе.

Я так засмотрелась, что не заметила, как он перестал смеяться и снова принялся разглядывать меня.

— Сейчас вы простая. Кажется, что можно протянуть руку и потрогать вас. Но вся эта видимость обманчивая…

— В каком смысле?

Он что, хочет меня потрогать?! Это предположение даже не удивило, а изрядно озадачило. Да и о таком я как-то не думала. И вообще, ассоциация показалась мне до странности нелепой. Получается, что женщин в вечерних нарядах или офисных костюмах трогать не хочется и нельзя, а в джинсах… Да уж!

— Не обращайте внимания, — вдруг заявил Константин. — Глупости все это! — и сердито уставился на дорогу.

Ну и ну! И что это у нас с настроением? То смеется как пацан, то вдруг сердится. Чем заслужила такую переменчивость? Да и не больно-то надо. После такого выпада я тоже предпочла покончить с разговорами и принялась любоваться пейзажем за окном. Довольно унылым, должна сказать, и расплывчатым. Метель поднялась нешуточная. Ветер мел снег с такой скоростью, что тот взмывал в воздух, делая видимость отвратительной. Наверное, поэтому Константин ехал не очень быстро, а дворники на его машине трудились, как два папы Карло.

Когда мы выехали на обводную дорогу, я не выдержала и поинтересовалась:

— А куда мы направляемся?

— На оптовый склад.

— И что мы там будем делать?

— Бродить по маркету праздничных аксессуаров.

— Бродить?..

— Ну не просто бродить, а выбирать нужный нам товар.

Понятно стало еще меньше. Константин говорил загадками. И меня это немного раздражало.

— Можете вы толком объяснить, зачем нам в этот маркет? — не выдержала я.

— Через три дня День Святого Валентина. Нужно украсить центр.

— А почему я?

Да! Почему не Жанна, которая так и вьется вокруг тебя в попытке соблазнить окончательно и бесповоротно? К тому же, она сегодня работает в отличие от меня. Или в этом как раз и дело, что Жанна занята?.. Ой, да и мне все равно! Обещала помочь, значит, выполню свое обещание. А потом буду мириться с Егором. С этой мыслью я снова успокоилась и принялась с улыбкой смотреть в окно.

— Потому что я так решил, — ответил Константин.

Ах, вот оно что, — хмыкнула я, не поворачивая головы. Ну, почему бы нет, собственно, хозяин — барин.

— А вы странная, — еще через какое-то время резюмировал Константин.

Голос его звучал уже почти буднично, от былого раздражения не осталось и следа. И кто из нас странный?

— Что же во мне странного? — посмотрела я на него.

— Ваша реакция на праздник. Полное равнодушие.

— А какой она должна быть? Мне нужно было радостно заверещать и захлопать в ладоши? Боюсь, тогда вы меня высадили бы прямо на трассе, — усмехнулась я. — Да и… ну а что особенного в этом празднике?

Стыдно было признаваться, что мне даже в школе не дарили валентинки. Разве что, подружки. И да, я завидовала тем девчонкам, которым вручали открытки с признаниями в любви. Я к таким не относилась, и любить этот праздник мне было не за что. Как и праздником я его не считала. День, который придумали романтики, чтобы он выбивался из будней.

— Да, ничего, — пожал плечами Константин. — Буржуазное веянье.

В этом мы с ним оказались похожими, и тему дальше предпочли не развивать. Да и вскоре мы прибыли на оптовый рынок — огромный, серый, состоящий из длинных бараков. И почему все рынки такие унылые?

Пока шли к нужному складу, я успела промерзнуть на ветру и морозе. Порадовала тепловая пушка на входе, возле которой хотелось задержаться. Но Константин уже смело шагнул в царство праздника, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Так. Обрисую-ка я вам картину, — замер вдруг Константин, и я невольно врезалась в него. Возмущенно запыхтела, но он даже внимания не обратил на сей факт. — Центр должен быть очень нарядным и броским в духе этого праздника. Убранство должно выглядеть стильным, а не аляпистым, — характерно посмотрел на меня, словно я была дизайнером, которому предстояло сейчас выдержать главный экзамен. — Заходя к нам четырнадцатого февраля, покупатели должны испытывать эйфорию и не хотеть покидать центр быстро. В средствах не скупимся, но и лишнего себе не позволяем. Все понятно?

— Если я не справлюсь с поставленной задачей, вы меня просто уволите или прикажете казнить? — уточнила я, с трудом сдерживая смех. Константин вел себя, как солдафон, и меня это почему-то смешило.