Дамские штучки - [26]

После контрастного душа и привычного тренинга уверенность, что дела наконец пойдут на лад и расследование сдвинется с мертвой точки, окрепла. Позавтракав, я осмелилась все-таки приступить к очередному сеансу гадания, в приятном предвкушении которого находилась со вчерашнего вечера. Очень хотелось получить от Судьбы подтверждение, что двигаюсь в нужном русле.

Я выложила на столик возле дивана замшевый мешочек с волшебными косточками и сделала бросок, предварительно сосредоточившись на вопросе. У меня даже глаза сами собой закрылись в священном трепете. Косточки рассыпались по столу причудливым узором, блеснув в утреннем свете всеми своими гранями. Ну-ка, посмотрим, что за комбинацию соизволили мне послать высшие силы…

Выпали цифры: 26+8+14.

Значение данного предсказания я помнила, но произнесла его вслух, как бы попробовав на вкус: «Участие в неприятном соперничестве, где вы одержите верх».

«Вот и отлично, — заключила я. — Звезды меня еще никогда не обманывали!»

Это вселяло надежду на благоприятный исход всего предприятия. Соперничество, конечно, соперничеством, а хватка-то у меня прежняя, ведьмовская, так сказать. И мне снова захотелось от души рассмеяться.

«Как мало тебе, Татьяна, надо для счастья!» — подтрунивал внутренний голос. Но сегодня и он не мог подпортить мне настроение.

Теперь оставалось составить план действий на сегодняшний день. Я полагала, что в первую очередь необходимо избавиться от слежки. Мне казалось, что пункт наблюдения Лаки находится где-то совсем близко, вероятнее всего — в доме напротив.

Я испытывала просто непреодолимое желание пообщаться с Лаки с глазу на глаз. Неплохо было бы также обыскать ее квартиру. Чтобы это осуществить, мне нужно найти кого-нибудь, кто способен вывести меня на след красотки-наводчицы. Не так уж она неуязвима, как кажется, хотя по непонятной причине ее и окружает прямо-таки заговор молчания. Можно попробовать дождаться Лаки на ее видеопосту… Но кто поручится, что она там непременно появится? Нет, надо действовать иначе.

Внезапно вспомнился разговор, явно не предназначавшийся для моих ушей, но тем не менее подслушанный мною, — в Мишкином выставочном зале в первый же экспозиционный день. Когда двое неизвестных упоминали художника Радковского, у которого бандиты украли ценные вещи. Он ведь мог быть знаком с Лаки, раз она выполняла в банде функции наводчицы.

Что ж, попробуем пойти по этому пути. Первая и вполне разрешимая проблема: узнать местожительство художника, недавно расставшегося с антикварной коллекцией. Думается, Миша Ефремов просто обязан знать его адрес, раз он сам мне неоднократно хвастался, что лично знаком с лучшими представителями тарасовской богемы.

«Все гениальное — просто!» — заключила я, набирая его рабочий номер. После непродолжительных гудков в трубке раздался знакомый, но охрипший голос. Мой приятель, видимо, простудился в недавний дождь.

— Алло, — произнес он едва ли не басом.

— Привет, это Таня, — поздоровалась я.

— Приятно слышать, — сообщил Ефремов и игриво поинтересовался: — Как Бартвелл?

— Как и следовало ожидать, — ответила я. — Очень темная лошадка.

— Только этого мне и не хватало, — помрачнел Миша. — А я-то принял его за порядочного человека. Не хочешь рассказать поподробнее? — спросил он в надежде, что я окажусь болтливее самого Марусича. Само собой, я его мечтаний не оправдала.

— Не могу в интересах следствия, — произнесла я как можно тверже.

— Тоже мне, мисс Марпл, — вздохнул Ефремов, но спорить не стал, поняв, что это бесполезно. — Кстати, — спросил он с подозрительной интонацией в голосе, — а от меня-то ты чего хочешь? Просто так Таня Иванова телефонных линий не загружает, я знаю. Неужели солнце не с той стороны взошло?

— Ты случайно не обзавелся рентгеновским аппаратом? — осведомилась я.

— Не понял, — честно признался Миша, мой юмор он почему-то не воспринимал, хотя зарекомендовал себя любителем острот.

— Видишь меня насквозь, — объяснила я.

— А, — дошло до него наконец, и он подхватил тему: — Третий глаз у меня появился! «Сияющего» читала? Чрезвычайно уважаю Стивена Кинга.

— Честно говоря, мне сейчас не до литературных дебатов, — сообщила я Мише. — Тебе известен некто Радковский?

— Фамилия знакомая… — начал он задумчиво.

Я, не дожидаясь результатов Мишкиных размышлений, решила уточнить вопрос и пояснила:

— У него недавно бандиты похитили какую-то старинную коллекцию… Неужели тебе это ни о чем не говорит?

— А, — сообразив, протянул Миша, а я так и представила, как он легонько стукнул себя по лбу. — Ты о Борисе, наверное, говоришь. Его в нашей среде Греем окрестили.

— Греем? — переспросила я.

— Ага, — подтвердил Ефремов, — он у нас неисправимый романтик!

— Ты мне адресок этого романтика не подскажешь?

— Чего не сделаешь ради прекрасной дамы, — ответил он, очевидно, в духе Грея-Радковского и продиктовал координаты.

К художнику я торопиться не стала, а мысленно вычислила квартиру с окнами напротив моей. Прихватив новенький набор отмычек, выполненных по моему персональному заказу одним из местных умельцев, я отправилась устраивать погром в видеостудии, где, по моим предположениям, хозяйничала, бесчинствовала наглая Лаки.