Дамская комната - [7]

— Но в последний раз вы мне говорили, что характер ее смягчился.

— Да, это верно. Мы теперь можем разговаривать с нею без опасения грубости с ее стороны. С годами она становится более ласковой, чем когда-либо. Ведь ей скоро девяносто лет, и вот тогда-то она наконец полностью разоружится! Смотри-ка, совсем как эти вот орехи: до поры скорлупа остается твердой. Потом со временем она разрушается, и открывается сердцевина такая нежная, о чем раньше и подумать было невозможно.

Флори согласилась с матерью. Из всей их семьи, с которой она, несомненно, рассталась навсегда, она по-прежнему любила разговаривать обо всем только с матерью. Кто еще расскажет ей обо всех семейных делах? Они поговорили также и об ее подругах.

— Алиса мне иногда пишет, — сказала она после обеда, когда они с Матильдой снова оказались в саду. — Не видно, чтобы она была очень счастлива со своим Реми.

— Да как она может быть счастлива? Он наверняка ее обманывает без зазрения совести и афиширует свой цинизм по отношению к ней, на который, когда ему протежировала Шарлотта, он был, казалось, неспособен.

Они шли вдоль стены, огораживающей усадьбу со стороны дороги и поворачивавшей к лесу Брешнэй, опушка которого начиналась прямо за садом Флори. В этом месте стояла старинная башня с заостренной крышей, наподобие сторожевой вышки, а рядом был построен небольшой заезжий дом для случайных гостей. Левретка обнюхала дверь этого сооружения и слегка подвыла.

— Сюда, Финетт!

Собака повиновалась. Они пошли по другой тропинке.

Дойдя до места, где стена кончалась и начиналась изгородь, мать с дочерью на минуту задержались, созерцая развернувшийся перед их глазами пейзаж — обширная долина под казавшимся каким-то легким небом, пастбища, леса, виноградные кусты на склонах, а по берегу реки укрепления, башенки, колокольни городских церквей и базилики.

— Я к вам, мадам.

От дороги, проходившей по ту сторону лесной поросли, к ним приближался мальчик лет восьми. Он с привычной уверенностью пробирался через подлесок.

Лицо Флори застыло:

— Что тебе?

— Я должен передать вам вот это.

Он протянул на ладони, не слишком чистой, золотое кольцо, на вид довольно массивное.

— Спасибо. Отправляйся обратно.

— До свидания, мадам.

— До встречи, Дени.

С поспешностью и ловкостью ящерицы мальчик скрылся в зарослях. Собака даже не залаяла.

— Это один из приютских малышей. Я уделяю ему много времени. Недавно его взяли из приюта благотворители, но он по-прежнему привязан ко мне и очень часто выполняет мои поручения.

Флори говорила скороговоркой, казалось, что ее охватило такое внезапное возбуждение, которое ей было трудно контролировать.

Матильда ни о чем не спросила, сделала вид, что ее интересует только заведение Гран-Мон, пыталась было успокоить дочь, но уехала от нее, так и не достигнув этой цели, с головой, наполненной опасениями и предположениями.

II

Беранжер Эрно внимательно слушала врача.

— Метр Брюнель в тяжелом состоянии. Теперь, когда его жена нас не слышит, я могу вам сказать, что меня беспокоят его боли в брюшной полости. Мне не нравится цвет мочи да и вид осадка.

— Может быть, это просто от высокой температуры.

— Что может объяснить температура? А эта изнуряющая его рвота?

— Он уже три дня в таком состоянии.

— Вот именно! Это вовсе не простое недомогание. Только желчная инфекция может объяснить все, что с ним происходит.

— Теперь ясно, что вино на таволге, которое ему давали для уменьшения жара, не дало никаких результатов, хотя это и очень хорошее жаропонижающее средство.

— Да, при простой лихорадке, но вовсе не в данном случае. По-видимому, мы имеем дело с чрезмерным выделением черной желчи, что осенью случается довольно часто и всегда приводит к тяжелому состоянию.

— Не думаете же вы, однако, что есть опасность смертельного исхода?

— Я не могу с определенностью это утверждать, но вылечить это нелегко, уж поверьте мне!

С этими словами он ушел, оставив свою собеседницу в одиночестве. В окно она видела, как черный плащ скрылся за углом.

Беранжер заперла калитку и медленными шагами пересекла двор, направляясь обратно к дому, из которого только что вышла с врачом.

Она была озабочена, как не повезло ее гостю перед самым отъездом! Болеть неприятно и дома, ну а в дороге или же в чужом доме одинаково стеснительно как для гостя, так и для хозяев.

Вдобавок ко всему это случилось в полный разгар сбора винограда! Тур опустел, владельцы виноградников присутствуют при сборе, не говоря уже о поденщиках, для которых наступило самое время заработка. Эта случившаяся совсем не вовремя болезнь не позволила мадам Эрно отправиться в Монришар, куда на этот раз ее мужу пришлось поехать одному, в нарушение многолетнего обыкновения. Хозяйка Дома была вынуждена остаться из-за Брюнелей, что было ей очень досадно. На виноградники уехали все обитатели их дома. Каждый участвовал в сборе сладких ягод, происходившем с большим подъемом, с песнями, весело, со смехом и вольностями, и все это вместе создавало атмосферу праздника, продолжавшегося несколько дней кряду и закапчивавшегося настоящим пиршеством, где пили и ели столько, что многие уже ранним вечером валялись под скамейками. Царило безудержное веселье.