Дамочка, что надо - [22]

Грофилд ухмыльнулся.

— Непременно попрошу губернатора научить меня казуистике.

— Он в этом очень силен, в основном потому, что вооружен искренней верой. — Она заколебалась, будто на краю обрыва, и добавила вполголоса:

— И он умеет убедить других, подчинить их себе. Он сильная личность.

— Иными словами, он не сам делает все это, а убедил кого-то другого вкалывать за него.

— Вот именно.

Грофилд ждал, но она больше ничего не сказала. В конце концов он спросил:

— Кого же?

— Одного эскулапа, — ответила она. — Своего домашнего врача. Когда губернатор будет заправлять Герреро, этот врач возглавит Министерство здравоохранения, создаст больницы и клиники, даже учредит медицинское училище. Они обсуждают это уже много лет. Врач не меньше губернатора увлечен этой идеей, у него уже даже есть чертежи больниц, списки персонала американских лечебниц и университетов, людей, которых он хотел бы нанять.

— Эдакое примерно-показательное предприятие.

— Вот-вот! В том-то и беда с ними: на народ им обоим наплевать! Население — да, но не народ, не личности, мужчины и женщины. Для них это всего лишь население, земли, ресурсы, гавани, реки, здания.

Грофилд немного поторопил ее, сказав:

— Так или иначе врач намерен сделать все сам.

— Да. Генерал Позос нездоров. Он и не может быть здоров при той жизни, которую ведет. Этот врач время от времени пользовал его, а теперь согласился отправиться в Герреро и стать лечащим врачом Позоса. Генерал, разумеется, в восторге.

— И каков же план? Несчастный случай?

— О нет. Просто угасание. Генерал Позос лишится здоровья, его одолеют всевозможные недуги с осложнениями. Он не протянет и трех месяцев. Личный врач, который ежедневно видится с пациентом, может убить его тысячей разных способов.

— О-о, — протянул Грофилд и включил обогреватель. — Это что-то новое

— Последняя разработка. Генерал сейчас на яхте совершает двухнедельную прогулку вдоль тихоокеанского побережья. В пятницу он высадится на берег…

— В Акапулько.

— Да. Да, ты знаешь, что Мексика тоже разделена на штаты, и Акапулько находится в штате Герреро.

— Название, как у его страны.

— Верно. Поэтому генерал частенько там останавливается на день-другой, чтобы поглазеть на женщин в купальниках и выбрать одну-двух. Он превращает это в показуху. Смотрите, мол, как дружат народы двух Герреро, страны и штата, как они идут рука об руку, и так будет вечно. Обычно он произносит речь и дает званый завтрак. Жителям Акапулько это нравится, поскольку это курортный городок, а живописные церемонии, связанные со знаменитостями, в любом курортном городке всегда приветствуются.

Грофилд спросил:

— И ты, узнав об этом плане, решила поехать в Акапулько в пятницу и предупредить генерала, чтобы он держал ухо востро?

— Как-как?

— Востро. Это разговорное выражение, не волнуйся. Оно означает «быть бдительным».

— Ах, вон как. Да-да, именно это я и хотела сделать.

— И вот губернатор Харрисон, прознав о твоих намерениях, нанял Хоннера, чтобы тот остановил тебя. У Хоннера открытая чековая книжка с подписью работодателя, и он может нанять столько бандитов, сколько ему понадобится.

— Да. Хоннер — частный сыщик из Филадельфии. Во всяком случае, так он себя называет. Он и прежде делал для губернатора грязную работу.

Грофилд посмотрел на дорогу, двухрядное асфальтовое шоссе, идеально прямое. По обеим его сторонам простиралась холмистая засушливая равнина, по сути дела, безжизненная. Очень-очень редко тут и там мерцали огоньки, то слева, то справа появлялись язычки пламени свечей в окнах одиноких глинобитных хижин. Иногда мимо проносились чадящий грузовик или торопливая легковушка — это случалось примерно раз в десять минут. Все они направлялись на юг. Местность вокруг была скудная, невзрачная, безводная и безлюдная — ни городков, ни придорожных ресторанчиков или закусочных, никаких заправочных станций, перекрестков, харчевен. Если тут их догонит Хоннер со своими людьми, хуже места не придумаешь.

Глядя в зеркало заднего вида, Грофилд гадал, под тем ли углом оно стоит: он не видел ничего, кроме стены мрака. Схватившись за руль левой рукой, он быстро передвинулся, изогнулся и посмотрел в заднее стекло. Зеркало не лгало: видимость была не больше, чем на фут. Дорога, окрашенная светом стоп-сигналов, казалась мрачно-багровой. А за этим пятном до самого края света простиралось черное, пустое и слепое ничто.

Грофилд снова посмотрел вперед. Элли тоже оглянулась и спросила:

— В чем дело?

— Ни в чем. Я размышляю, только и всего. Он думал о ее рассказе. Грофилд верил ей-и тому, что она рассказала, и тому, как рассказала. По ходу рассказа она иногда колебалась, и это наводило на мысль, что Элли говорит не всю правду, но он был убежден, что хотя бы часть правды она ему открыла.

И тем не менее оставались вопросы. И Грофилд решил задать ей один.

— Ты берешь на себя столько хлопот, ты рискуешь головой. Думаешь, оно того стоит?

— Что-что?

— Зачем пытаться спасти жизнь генерала Позоса, рискуя собственной? Если он такой подонок, зачем тебе это?

— Потому что он человек. Потому что ни один человек не должен лишать другого жизни, это анархия, это…