Дама в красном - [7]

Но в настоящий момент на привычной почве она, а не он. Она – Алекс Торп. И покупает мужчину. И, несомненно, с намерением лечь с ним в постель. Для чего? Чтобы доказать что-то бывшему мужу, который ей абсолютно безразличен? Ей совсем ни к чему кому-то что-то доказывать, и уж, конечно же, не себе самой.

Да, действительно, она примчалась на аукцион с глупейшими мыслями, даже в какой-то мере опасными. Да, она поступила опрометчиво, совершив эту сделку. Но еще глупее была ее неудавшаяся попытка сбежать. Люди будут говорить о ее покупке целыми днями, а может, и неделями, пока не найдут себе другой темы. Неужели ей хочется, чтобы они взахлеб обсуждали ее позорное бегство из отеля?

Она знает, что надо делать. Доиграть до конца. Спокойно, хладнокровно. Не повредит немного юмора. Дать понять, что она поставила на этого мужчину потому, что ей так захотелось, просто так, а не потому, что тут было нечто личное. И вовсе не из-за непонятного волнения – конечно, надуманного, – охватившего ее, когда ее глаза встретились с его глазами.

Посетители аукциона стояли в холле небольшими группками, изредка поглядывая на нее и на Тревиса Бэрона с нескрываемым интересом. Замечательно, она обеспечит им зрелище. Но не то, о котором можно будет потом судачить. Ковбой все так же не сводил с нее глаз, тоже ожидая. Неприятно его разочаровывать, хотя… переживет. Перевес теперь на ее стороне. А как им воспользоваться, ее учить не надо.

– Я вовсе не повелеваю вам удалиться, мистер Бэрон, – она подняла руку, сдвинув брови, изучила показания крохотных золотых с бриллиантами часиков на запястье. – У меня намечена встреча, но…

– Отмените ее.

Она весело рассмеялась, как будто услышала шутку.

– Не думаю, что это возможно. Но я сознаю мои обязательства перед вами, – не переставая улыбаться, она легко положила руку ему на рукав. – Если вы будете так любезны, что проводите меня в зал, где сейчас начнется банкет, я дарую вам один танец. – Даруете?

Алекс услышала угрозу в этом коротком слове, почувствовала, как вздулись его мускулы под ее пальцами. Но она решила, что не стоит обращать на это внимание, так как ситуация находится под контролем.

– Да. Возможно, я даже выкрою время для короткого интервью. – Из открытой двери зазвучала музыка, и она заговорила немного громче, чтобы он мог расслышать: – А потом мне надо будет идти. Вы понимаете?

О да, подумал Тревис, он понимает, конечно. Принцесса позволяет сопровождать ее на банкете, но лишь согласно правилам хорошего тона. Наглядная демонстрация строго регламентированной жизни высших слоев общества. Ему, выросшему в этой среде, сложно было не распознать привычного ритуала. Здесь она на коне – одна высокомерная улыбка чего стоит! Не дожидаясь его ответа, она повернулась и направилась туда, откуда звучала музыка, уверенная, что он следует за ней. У него на щеках заиграли желваки. Александра Торп держит его за дурака, разыгрывает перед ним особу благородных кровей, снизошедшую до деревенского олуха. Злость переполняла его через край. Но он не покажет этого. Еще рано. Он пошел за ней, словно принял навязанную ему роль.

Происходящее не удивляло его. Он знал, что, не все в порядке, уже тогда, когда она сделала свою ставку. Видел, как выражение ее прелестного лица поменялось, как страстное желание уступило место недоумению. Потом она попыталась улизнуть, и он уже бросился за ней, но другие участницы аукциона задержали его около сцены, поздравляя и подшучивая. Пытаясь по возможности скорее освободиться, он увидел, что Барбара Роудз остановила Алекс, не позволив уйти. Поэтому он решил остаться там, где был, и выдержать паузу.

Выслушав все, что хотели ему сказать окружающие, и получив желанную свободу, он ощущал себя распрямляющейся пружиной. Не успел он сделать и шага от сцены, как его перехватила Пегги, Рабовладелица.

– Убедился? – ликующе выпалила она. – Что я говорила, очаровашка? Тебе не стоило беспокоиться.

– Как ее зовут? – спросил он.

Пегги, должно быть, услышала напряжение в его голосе, потому что не стала дразнить его и насмешничать, а просто сказала, что она сразу задалась тем же вопросом.

– Александра Торп.

– Замужем? Или одинокая?

– Не знаю.

Он кивнул, поблагодарив, и повернулся, чтобы отойти, но Пегги удержала его за руку.

– Очаровашка! Она не для тебя.

– Да? Спасибо за совет.

– Я серьезно. Помнишь, я говорила о ней как о принцессе-ледышке?

Тревис мрачно взглянул на Пегги:

– Ты ошибаешься.

– Нет. Не думаю. Девочка, назвавшая мне ее имя, добавила, что у нее кусок льда вместо сердца.

Тревис улыбнулся:

– Я интересуюсь не сердцем, – и нырнул в толпу, в которой его временами похлопывали по плечу и выкрикивали что-то вслед, пока наконец не добрался до холла – и до Александры Торп.

Она все еще беседовала с председательницей организационного совета. Она стояла к нему спиной, и он задержался на некоторое время, наслаждаясь зрелищем: золотистые волосы, падающие на плечи; прямая изящная спина, обнаженная почти до талии; округлая попка, подчеркнутая шелковой, гранатового цвета, юбкой; ножки, которые называют «растущими от шеи», упакованные в черные чулки и туфельки на высоченных каблуках…