Дама с коготками - [9]

– Как она заставила его съесть мыло? – изумилась Маруся.

– Он его не ел, помыл руки, и все. Яд через кожу проник в кровь.

– Какой ужас, – неожиданно вступила в разговор Диана, – разве можно убивать родного мужа?

Я посмотрела на женщину – да, она не немая, но, кажется, жуткая дура. Ничего не подозревавшая о моих мыслях, Диана продолжала разглагольствовать:

– Отравить, просто кошмарно! Потом наблюдать, как он мучается. Лучше уж, если просто попадет под машину или вывалится из окна, не на глазах, конечно. Жаль, однако всякое случается. Но отравить! Я бы не смогла.

Серж и Лена уставились на говорившую во все глаза, Степан поперхнулся, а Петр захихикал. Кирилл раздраженно дернул плечом:

– Любимая, заткнись.

Диана захлопнула рот, словно чемодан, и онемела. Удивительное послушание.

– Мерзкая погода, – попробовал переменить тему Серж.

– Очень холодно, – радостно подхватил Степка.

Мы обсудили климатические условия, потом перекинулись на содержание собак и кошек, добрались до новых глистогонных препаратов, когда в столовую вернулась Люлю. Она, очевидно, только что тщательно умылась, но покрасневшие глаза выдавали женщину. Лариска долго плакала в ванной. Приученная соблюдать внешние приличия, она не собиралась терять лица и поэтому довольно весело проговорила:

– Прошу простить, тушь попала в глаза, пришлось смывать красоту. Потерпите меня, так сказать, в натуральном виде? Без косметики?

– Сразу видно, что ты не урожденная Войцеховская, – выпустила парфянскую стрелу свекровь, – наши женщины не мучаются подобными глупыми вопросами.

Люлю мило улыбнулась старухе и очаровательно произнесла:

– Кстати, вы тоже не из Войцеховских. Самое интересное, что никто не знает вашей добрачной фамилии, более того, по-моему, в вашем прошлом есть какая-то постыдная тайна. Иначе почему вы никогда не упоминаете о своих родителях? И родственников никаких нет. Похоже, вас нашли в капусте. Поделитесь секретом, поведайте о своем происхождении, расскажите, как жили до знакомства с Владимиром Сигизмундовичем.

Фрида замахала руками:

– Степан, слышишь, как эта змея оскорбляет твою мать?

Сын промолчал. Старуха развернула кресло и вылетела в коридор с воплем: «Ноги моей здесь больше не будет».

– Ну зачем ты ее дразнишь, – укоризненно сказал Петя, – знаешь ведь, что мать латышка, все ее родные погибли в войну. Да они с Вольдемаром сто раз рассказывали о своей встрече в Ленинграде в 1947 году. Как тебе не стыдно!

– Не делай моей жене замечаний, – взвился Степан, – твоя Анна даже открытки матери на день рождения не прислала. А Лариса ухаживает за Фридой, терпит ее капризы и выходки. И Вольдемара, между прочим, тоже она обхаживала. Знаешь, какой у старика противный характер под конец стал: подозрительный, желчный. Тут не жизнь была, а кошмар. Он демонстративно ходил сам в магазин за едой и ел только готовые полуфабрикаты у себя в комнате. Просто извел всех своим маразмом. Тебе хорошо, раз в году приезжал, а мы постоянно терпели.

– Вот уж не знаю, как бы я повела себя, обнаружив в супе яд, – задумчиво произнесла Диана, – наверное, стала бы готовить сама…

– Тогда бы точно отравилась или умерла от непомерного потребления крутых яиц, – весело сообщил Кирилл, – душа моя, ты же совершенно не умеешь готовить.

– Да, – согласилась жена, – абсолютно не умею. Такая тоска нападает при виде сковородок и кастрюль. Лучше телик посмотреть.

– Вот тут, мой ангел, ты профессионал, – продолжал ехидничать муж, – а меня, как доктора, страшно занимает тот факт, что, проводя день-деньской перед экраном, ты абсолютно здорова, никакой гиподинамии и бессонницы, просто чудеса!

– Может, после завтрака сходим в питомник? – вмешалась в супружескую перепалку Люлю.

Я вздохнула и оглядела собравшихся. Непривычно тихие дети, покрытый красными пятнами Степан, истерически оживленная Люлю, явно чувствующие себя не в своей тарелке Лена и Серж, без конца выясняющие отношения доктор с женой, выжившая из ума Фрида и наслаждающийся чужими неприятностями Петя – хороший расклад для приятных праздников. Лучше остаться дома и сидеть в тишине с любимой Агатой Кристи в уютном кресле. Так нет, понесло в гости, вот и наслаждайся теперь.

Дверь в столовую распахнулась, и на пороге появилась Анна.

– Извините, опоздала к завтраку, никак не могла проснуться.

Она придвинула к себе чайник и недовольным голосом пробормотала:

– Опять холодный, целый месяц не могу попить горячего. Почему-то и чай, и кофе, и суп тут просто ледяные.

– Зато с начинкой, – хихикнул Петька.

Это было уже слишком, и Маруся, прекрасно понимая, что сейчас начнется новый виток скандала, подскочила, ухватила Мишу за рукав и закричала:

– Что ты тут расселся! Котята небось совсем от голода загибаются. Кошка первый раз окотилась, где ей с ними справиться!

Мальчик благодарно посмотрел на подругу, и они вылетели из комнаты.

– Какие невоспитанные дети, – произнесла Анна, – даже спасибо не сказали. Мои всегда спрашивают разрешения выйти из-за стола.

Лариса открыла рот, намереваясь возразить невестке, но в ту же секунду из холла послышался дикий грохот, звон и крик домработницы. Все вскочили с места.