Дама с фюрером на спине - [24]

Михаил, вернувшись в комнату, обнаружил, что Снегирёва уже собирается ехать тусить со своими новыми знакомыми. Маврошкин не стал её задерживать, решив вместо этого сам погулять в центре, пусть даже в одиночестве. «Весна, всё цветёт… Съезжу-ка я на „Цветной“!» — решил Михаил.

Писа́ть по пути отчего-то не хотелось. Настроение было какое-то неопределённое, несмотря на хорошую для прогулки погоду. На бульваре, к удивлению Михаила, проходил арт-перформанс в лучших традициях самого современного искусства, чего тут отродясь не было. Проект назывался «Зерkalьный унитаз». То, что подобное «якобинство» разрешалось в центре, Маврошкину сразу же показалось странным. Тем не менее имелся факт наличия на Цветном бульваре прямо напротив метро некого павильона, в котором всем желающим предлагалось подумать о смысле жизни, сидя на унитазе, целиком выполненном из зеркального стекла, то есть «амальгамическом унитазе». Этимология слова «унитаз» здесь — «универсальный таз», то есть «таз, пригодный для любой жопы», как это понял Маврошкин.

Заплатив 50 рублей за вход, Михаил вскоре наблюдал, как говно под ним совершенно отчётливо вылезает из такой же дырки в теле, как та, в которую вчера, видимо, отчаянно жарили фрау Гитлер. Миша задумался. В мире есть люди с разным цветом волос, глаз, кожи. При этом говно у всех одинаково! Ди-гроссе-шварцес-шайссе — оно и в Африке, и в Германии шайссе. Говно-то и у белых ведь чёрное. Оно одинаково и у Одина!!! Так что все испражнения Вселенной — это великий Кал Одина, и покуда распоследний чурка причастен к этому таинству, обижающий его — обижает самого Игга!

День изо дня каждый человек наблюдает одну и ту же картину, когда спускает за собой воду. Людей всех рас, национальностей, полов и возрастов роднит необходимость кормить тело и давать ему возможность испражниться; поить и одевать; загружать мыслями и работой и укладывать ко сну. А если расисты правы, и смуглые фабрики по производству чёрного говна показывают худшие по сравнению с белыми результаты в побочных видах деятельности (например, науке), то предъявляемые к ним после этого требования быть прислугой для более успешных бледнозадых говноделов кажутся смешной и жуткой нелепостью.

Пока добирался на метро от «Цветного бульвара» до «Баррикадной», дабы побродить и там по окрестностям, Маврошкин сам придумал арт-креатив. Вот что оказалось записано в его электро-днев:

«Антирекламная многоуровневая пиар-акция (актуально в век пиара). На экране — лозунг: „Алкоголь. Попробуй. Лужи блевотины и реки крови!“. Значительную часть экранного времени якобы в жопу пьяные актёры, одетые в стиле “PlankTon”, ползают в бутафорских лужах крови и блевотни, постигая катарсис и щедро рассыпая цитаты из произведений Ленина, Троцкого, Сталина, Путина, Венедикта Ерофеева и Достоевского».

Пока Маврошкин фантазировал, находясь под землёй, почти над ним на поверхности Алина уже прощалась с бритоголовыми:

— Люблю я свой город! И ничего не могу с этой любовью поделать, ведь тут так интересно: чурки, теракты…

— Количество приезжих растёт в гастарномической прогрессии, — удачно сострил Серж.

— В общем, приятно было пообщаться. Поеду, сегодня с подругой должна ещё встретиться.

— Зига! А мы с Витьком ещё одно место посетим.

Нацисты разошлись.

Михаил, всё ещё находившийся в вагоне, опустил глаза. Рядом с его сиденьем валялся потерянный кем-то значок с перечёркнутой свастикой и надписью «антифа». Маврошкин решил: «Надо будет заказать такой же по дизайну, но с логотипом НААФ. Пойдёт мне?» Подняв и прицепив на грудь значок, посмотрелся в зеркало и пришёл к выводу, что пойдёт. Хотел снять, но его отвлёк звонок на мобильный дамы с фюрером на спине. Как обычно в последнее время, Маврошкин сбросил и перезвонил сам. Алина спросила, сможет ли он дать ей денег на клуб. Он пообещал вечером передать нужную сумму.

Выйдя из метро, Миша продолжил свою прогулку по центру. Когда он дошёл до Пресни, то попал на митинг. По улице, огороженной пентами, проходили скорбящие коммунисты с портретами убитых Ельциным их единомышленников. «Столько пидорасов — просто тысячи. Гей-парад!» — весело подумал Михаил.

Пройдя пару минут чуть в стороне от колонны, вглядываясь в лица, Миша свернул во двор какого-то дома. Следом за ним туда же зашли два человека в чёрных вязаных масках, одетые неприметно. Это были те самые боны, что ранее расстались с Алиной, и только что они догнали явного врага с соответствующей атрибутикой. Поравнявшись с Михаилом, Антицунаров схватил его за плечо:

— А ну, постой-ка, друже!

Нож Ученика Парацельса, догнавшего, но не узнавшего Михаила, вонзился тому в живот, а красная жидкость, общая для всех людей, затопила асфальт и оторванный значок. Тонкая нить единичного бытия оборвалась в тёмной арке сталинского дома на Пресне.

Примерно в то же время, с получасовой разницей, Снегирёва, защищая свою честь, вынуждена была применить нож против кавказца, напавшего было на неё, но оставшегося на земле. Говно у всех вроде бы такое же, да запах вот разнится. Родной всё же поприятнее выходит!

8. Ретроспективный кинозал господучи