Дальний полет - [12]
Назавтра я сказал Мэтью:
– Знаешь, вчера я обедал с моим старым другом. Наверное, он тебе понравится.
– У-гу, - промычал Мэтью, не слишком интересовавшийся моими старыми друзьями.
– Мы говорили о машинах, - продолжал я, - и он думает примерно как твой Чокки. Он говорит, что теперешние машины - очень топорные.
– Угу! - повторил Мэтью и прямо взглянул на меня. - А ты ему сказал?
– Ну кое-что. Понимаешь, не мог же я соврать, что это твои мысли. Он и не удивился - не то что я. Вероятно, он такое слышал.
Мэтью чуть-чуть оживился, но был еще настороже.
– С ним тоже говорят? - спросил он.
– Нет, - ответил я, - не с ним. Наверное, с его знакомым. В общем он не очень удивился. Боюсь, мы не слишком глубоко обсудили вопрос, но я думал, тебе будет интересно.
Начало вышло хорошее. Мэтью возвращался к этой теме раза два. Ему понравилось, что кто-то не удивился его Чокки.
В субботу мы на новой машине отправились к морю. Выкупались, поели, а потом взрослые легли позагорать, а дети гуляли.
В половине шестого мы собрались домой. Полли быстро нашли и оторвали от новых подружек, а Мэтью нигде не было. Не было его и в шесть. Я решил проехать по берегу, а женщины остались на случай, если он вернется.
Нашел я его в порту, где он вел серьезную беседу с полисменом. Я подъехал ближе, и он увидел меня.
– Ой, папа! - крикнул Мэтью, поднял глаза на собеседника и пошел ко мне. Полисмен последовал за ним и поднес руку к шлему.
– Добрый день, сэр, - сказал он. - Я тут толкую вашему пареньку, что это не дело. - Он покачал головой. - Разве можно в лодки лазать? Все равно что в чужой дом.
– Конечно, нельзя, констебль, - согласился я. - Ты лазал в лодки, Мэтью?
– Я просто смотрел. Я думал, можно. Я ничего не делал.
– Но в лодку ты лез?
– Да, папа.
Тут я покачал головой:
– Нехорошо! Констебль совершенно прав. Ты попросил прощения? - Я взглянул на полисмена и увидел, что тот чуть заметно подмигнул мне. Мэтью тоже взглянул на него снизу вверх.
– Простите, сэр, - сказал он. - Я не думал, что лодка - как дом. Теперь буду знать, - и протянул руку.
Полисмен серьезно пожал ее.
– Ну, поехали, и так опаздываем, - сказал я. - Спасибо, констебль.
Полисмен улыбнулся и снова козырнул мне.
– Что ты такое натворил? - спросил я.
– Я же сказал! Смотрел и все.
– Ну, тебе повезло. Хороший полисмен попался.
– Да, - сказал Мэтью.
Мы помолчали.
– Папа, - начал он снова, - прости, что я опоздал. Понимаешь, Чокки никогда не видел лодки, то есть вблизи не видел. Я ему показывал. А там один заметил, рассердился и потащил меня к полисмену.
– Ясно. Значит, Чокки виноват?
– Не совсем, - признался честный Мэтью, - я думал, ему понравится.
– Гм, - усмехнулся я, - по-моему, это вполне в его духе: заявить, что лодки - дурацкие.
– Он так и сказал. Он говорит, надо очень много сил, чтоб разрезать всю эту воду. Разве не умней скользить над водой и разрезать воздух?
– Ну, здесь он опоздал. Передай, что это у нас есть, - отвечал я, и тут мы подъехали к тому месту, где нас ждали женщины.
Неделя шла к концу, и я все больше радовался, что скоро приедет Лендис. Начнем с того, что Мэтью принес дневник, и, хотя все, казалось, было в порядке, кое-что поставило меня в тупик.
Мистер Тримбл, признавая успехи Мэтью, считал, что они возросли бы, если бы он ограничился традиционной школьной программой.
Мисс Тоуч с удовольствием отмечала внезапный интерес к ее предмету, но советовала отложить астрономию и ограничиться пока географией.
Мистер Кефер, учитель физики, был не совсем доволен. "Рекомендую, - писал он, - задавать меньше вопросов и прочнее усваивать материал".
– Что у тебя там с мистером Кефером? - спросил я.
– Он сердится, - ответил Мэтью. - Как-то я спросил про световое давление, в другой раз я сказал, что понимаю, что такое тяготение, только не понимаю, почему оно такое. Кажется, он и сам не знает, да и про многое другое тоже. Он хотел узнать, кто меня научил так спрашивать. Не могу ж я ему сказать про Чокки! А он сердится. Но сейчас все в порядке. Я вижу, что спрашивать не стоит, и сижу тихо,
– Мисс Блейд тоже как будто недовольна.
– А это я спросил, как размножаться, если у тебя один пол. Она говорит - "конечно, у каждого один пол", а я говорю - "нет, если у всех один пол, все одинаковые". Она стала объяснять, что так бывает у растений, а я сказал - "нет, не только у них", а она сказала - "чепуха!" Ну, я и ответил, что это не чепуха, потому что я сам такого знаю. А она спросила особенным голосом, что я имею в виду. Тут я увидел, что не надо было лезть - не говорить же ей про Чокки! Я и заткнулся, а она не отстает. Теперь все время на меня вот так смотрит. А больше ничего не было.
Удивлялась не одна мисс Блейд. Я сам недавно спросил:.
– А дом у него есть? Ну, мама, папа, семья - он тебе не говорил?
– Да не очень, - сказал Мэтью. - Я никак не разберусь. Понимаешь, он говорит много слов, которые ничего не значат.
Я признался, что не совсем понял. Мэтью нахмурился.
– Вот если б я был глухой, - начал он наконец, - а ты бы мне говорил про музыку, я бы не понял, верно? Так и тут, вроде этого. Он говорит про кого-то… папу или маму… но у него это все вместе, как-то одно выходит.
В романе «Куколки» изображен мир, в котором давно отгремела ядерная война. Человечество сохранилось лишь на нескольких клочках свободной от радиации земли.Процветает религиозный фонатизм и ненависть ко всему, что отклоняется от Нормы. Но даже в обществе, стиснутом жесткими рамками, пробиваются ростки нового…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Уиндем (1903—1969). «Патриарх» английской научной фантастики. Классик — и классицист от фантастики, оригинальный и своеобразный, однако всегда «преданный» последователь Герберта Уэллса. Писатель, стилистически «смотревший назад» — но фактически обогнавший своими холодновато-спокойными «традиционными» романами не только свое, но и — в чем-то! — наше время…Продолжать говорить о Джоне Уиндеме можно еще очень долго. Однако для каждого истинного поклонника фантастики сами за себя скажут уже названия его книг:«Кракен пробуждается»,«Кукушки Мидвича»,«Куколки» — и, конечно же, «лучшее из лучшего» в наследии Уиндема — «День триффидов»!
Г. Ф. Лавкрафт не опубликовал при жизни ни одной книги, но стал маяком и ориентиром целого жанра, кумиром как широких читательских масс, так и рафинированных интеллектуалов, неиссякаемым источником вдохновения для кинематографистов. Сам Борхес восхищался его рассказами, в которых место человека — на далекой периферии вселенской схемы вещей, а силы надмирные вселяют в души неосторожных священный ужас. Данный сборник включает рассказы и повести, дописанные по оставшимся после Лавкрафта черновикам его другом, учеником и первым издателем Августом Дерлетом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Г.Ф. Лавкрафт не опубликовал при жизни ни одной книги, но стал маяком и ориентиром целого жанра, кумиром как широких читательских масс, так и рафинированных интеллектуалов, неиссякаемым источником вдохновения для кинематографистов. Сам Борхес восхищался его рассказами, в которых место человека — на далекой периферии вселенской схемы вещей, а силы надмирные вселяют в души неосторожных священный ужас."Мифы Ктулху" — наиболее представительный из "официальных" сборников так называемой постлавкрафтианы; здесь такие мастера, как Стивен Кинг, Генри Каттнер, Роберт Блох, Фриц Лейбер и другие, отдают дань памяти отцу-основателю жанра, пробуют на прочность заявленные им приемы, исследуют, каждый на свой манер, географию его легендарного воображения.
Раздражение группы нейронов, названных «Узлом К», приводит к тому, что силы организма удесятеряются. Но почему же препараты, снимающие раздражение с «Узла К», не действуют на буйнопомешанных? Сотрудники исследовательской лаборатории не могут дать на этот вопрос никакого ответа, и только у Виктора Николаевича есть интересная гипотеза.
Первоначальный вариант рассказа был издан в 1962 году под названием «Х=».
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
Правительственный комитет провёл специальное исследование. Его целью было предсказать, какой может стать грядущая война. Комитет пришёл к выводу, что ввиду превосходства ядерного оружия войска и вся современная техника стали бесполезны.L'arme diaboliqueРассказ, 1965 годПеревод: Ю.Денисов.
В сборнике нашли отражение традиционные сюжеты научной фантастики: контакты с разумными существами других планет, приспособление человека к иной среде, путешествие во времени.Повести принадлежат перу известных мастеров этого популярного жанра: А. Кларку, Р. Янгу и др.СОДЕРЖАНИЕ:Дмитрий Биленкин. Парадоксы фантазииДжеймс Блиш. Поверхностное натяжение. Перевод К. СенинаДин Маклафлин. Братья по разуму. Перевод И. ГуровойРоберт Ф. Янг. У начала времен. Перевод А. ИорданскогоАртур Кларк. Встреча с медузой. Перевод Л. ЖдановаКлиффорд Саймак. Сила воображения.
В сборник включены один из первых романов известного английского писателя-фантаста А. Кларка «Конец детства» и один из последних его вышедших романов «Одиссея три».
Сборник рассказов, вошедших в сокровищницу мировой фантастики, в переводах замечательного мастера Норы Галь. В него включены произведения известных писателей-фантастов Великобритании, США и Франции — Л. Дель Рея, Р. Желязны, М. Клингермен, У. Ле Гуин, М. Лейнстера, М. Люкаса, Д. Плектея, К. Саймака, Р. Силверберга, Т. Старджона, У. Тенна, 3. Хендерсон, Р. Шекли, И. Дермеза, А. Доремье и Ж. Клейна.