Далила-web - [6]

Думая о Салли Энн, я задремал. Проснулся так, словно меня толкнули, не понял даже сразу, где я и почему там очутился. Может быть, меня и толкнули; вагон как раз подошёл к станции, и в проходе толпился народ. В окне — хвост огромной надписи «…льцо-3» на столбах кольцевой линии. Пока я сообразил, что это уже синтокомбинат, и все чипанутые, кому туда нужно, ломятся на выход, они успели выгрузиться, но вместо них в вагон набилась тьма-тьмущая других таких же типов. Не понимаю, как чистокожие узнают друг друга, по мне, так все они на одно лицо. Сидушки возле меня так и остались пустыми, я думаю, никому просто не захотелось сидеть по соседству с волосатым парнем. И очень хорошо.

Я порадовался, что так и не вернулся из сортира дед, решил, что он просто слез на Кольце-4. Можно было устроиться с удобством; я развалился в кресле, вытянул ноги и снова стал смотреть, как мелькают опоры монорельса и ползёт в отдалении змея фудопровода. В Город, значит, тоже фуду качают. И чистокожие, которые запрыгнули в вагон возле комбината, в том направлении едут, стало быть, живут они именно в Городе, хорошо, если не в Верхнем. Понимаете, по рассказам Салли получалось, что Верхний Город крут. Полазив по Сети, я убедился, что она не врёт. Честно говоря, ничего я так не хотел, как поселиться с ней в Верхнем Городе, и сказал ей об этом дня за три до отъезда. Салли эта мысль понравилась, мы обсудили, будем ли ставить в квартире нирванну, и решили — будем, только чуть позже, потому что недёшево она стоит, если лицензионная, а палёных понтов нам и даром не надо. Мысли о нирванне снова усыпили меня. Ничего странного в этом не было, я ведь поднялся в герцовую рань, часа на четыре раньше обычного.

Проснулся я от удара по башке чем-то холодным и жёстким. Дёрнулся, возмущённо буркнул: «Э! Полегче!» — но потом увидел, какого свалял дурака. Головой просто об оконное стекло пригрело, когда вагон менял подвес на развилке. Я расчехлился, продрал глаза — в окне что-то несусветное. Будто гигантский круглый стол с парой сотен ножек; из столешницы торчат вверх кристаллы и посверкивают гранями, в которых отражаются облака. «Да это же Город!» — дошло до меня после того, как увидел коптер, садящийся на верхушку одного из кристаллов.

Народ полез наружу густо, как будто на перроне парили шару, и я решил выждать, неохота было давиться. Как сказал один умник, собирая дропы возле телепорта на последний уровень «вздрючки», не спеши, а то успеешь. Но всё равно его тогда вынесли. «Вздрючка» умников не любит. Ну вот, подождал я, пока скроется с глаз косица последнего чипанутого, встал и заковылял к выходу. Ноги, блин, затекли до иголок. Если б не колотьё в ногах, сразу бы выскочил на платформу, а так — захотелось мне проверить, не заперт ли сортир. Понимаете, никак у меня старикан из головы не шёл, фигня какая-то получилась — пошёл блевать и не вернулся.

Я тронул ручку двери — не заперта. Нет, думаю, всё путём, сошёл-таки дед на Кольце-4. Успокоившись за судьбу чипанутого старикана, я решил зайти в туалет, раз такое дело. Распахнул дверь и ввалился внутрь, дёргая змейку на ширинке, но расстегнуть не успел, потому что заметил разинутый зубастый рот и кадык на игуанодоньей шее. На крышке унитаза в расслабленной позе восседал мой скандальный попутчик, упершись затылком в стекло и свесив плетьми жиловатые руки. Слюна стекала по подбородку струйкой и расплывалась на рубашке тёмным пятном. Не знаю, дышал ли он, пульс щупать я не стал, потому что касаться тела не хотелось. Не то чтобы я особо брезгливый, просто и без того всё было понятно. Зрачки во всю радужку, белки красные, — дед вкатил себе в мозг изрядную порцию какой-то дури. Е-дорфина или полиморфеуса. Сдох он от этого или спит, меня не касалось, пусть с этим полицаи разбираются, им за это деньги платят.

Я нащупал на стене панель алярма, содрал фиксатор и нажал. И выскочил из злополучного сортира пулей за полсекунды до того, как завыла сирена, чтобы не светить личиком в камеру. Общение с полицией в мои планы не входило, ещё свидетелем сделают. Попадёшь к ним в базу, потом с живого не слезут, особенно если по делу о дури. Если заподозрят, что ты к этому каким-то боком причастен, могут и домашний сервак хакнуть. Кто его знает, что там у меня на серваке, может, и живёт залётная дурь, вормами закачанная, — доказывай потом, что ты не нарко е-нод.

Дождись я полицаев, точно бы не успел к Салли, поэтому и выскочил из вагона, как ошпаренный, и метров пятьдесят пробежал по инерции, расталкивая народ, пока не пришло в голову, что напрасно подставляюсь под камеры. Всем известно, на бегущих они как раз и науськаны по умолчанию, и не только на бегущих, ещё и на разных подозрительных айдиотов, которые крутят тыквами, стоя посреди платформы. Осознав это, я заставил себя идти спокойно, вместе с толпой, и глянул исподлобья на высоченный сводчатый потолок терминала. И тут только понял, что затупил, причём на этот раз глобально. В Городе я был в первый раз, где в Гипермаркете-17 кофейня — понятия не имел, но это полбеды. Главное, я даже приблизительно не знал, где и как искать сам треклятый гипермаркет.