Далет-эффект. Да здравствует Трансатлантический туннель! Ура! Судовой врач - [148]

— Отличная идея, капитан… — Но не успел интендант закончить, как Дона и след простыл.

У лифта Дон нагнал генерала Бриггса и его бдительных охранников.

— Вы пожалеете об этом, — с холодной яростью проговорил Бриггс, когда Дон вошел в лифт. Дверь кабины закрылась, и он зло стряхнул с себя руки своих опекунов.

— Извините, генерал, но у меня не было другого выхода. Ситуация чрезвычайная, сейчас не до споров. Надеюсь, вы примете мои извинения…

— Нет. Вы начали все это, мистер, а я завершу. У нас еще существуют суды.

— Вам виднее, — ответил Дон.

Лифт остановился, и дверь открылась. Дон и космолетчики ухватились за ручки на стенах кабины, а Бриггс, когда его ноги оторвались от пола, начал беспомощно барахтаться в воздухе.

— Помогите, пожалуйста, генералу, — сказал Дон.

Привычные к невесомости, космолетчики подхватили его под руки и, оттолкнувшись ногами, поплыли по трубе. Дон последовал за ними, но не столь свободно и быстро, а придерживаясь за специальные поручни: он, разумеется, не имел таких навыков свободного парения, как его теперешние подчиненные. Гравитация здесь отсутствовала, поскольку в трубе, на оси вращения, центробежная сила была равна нулю.

Когда они приблизились к массивной двери силового отсека, она распахнулась. На пороге их ожидал первый инженер, такой же мрачный, как и генерал.

— Присутствие пассажиров будет мешать нашей работе, — сказал Хольц.

— Я в этом нисколько не сомневаюсь, — ответил Дон, пытаясь его успокоить. — Но здесь будут находиться и члены команды; они помогут вам. Расставьте их у пультов управления и в местах повышенной опасности. Будет тесно и неудобно, но зато все останутся в живых.

Начали прибывать первые пассажиры; некоторые, подлетая, беспомощно кувыркались в пространстве. У одной из немолодых женщин был уже откровенно зеленый цвет лица, и таких могло быть немало. Кто-то из членов команды поспешил к этой женщине с пластиковым мешочком.

Дальняя стена у основания двигателей была усеяна поблескивающими панелями управления, но большая часть пространства оставалась свободной. Площади пола вряд ли хватит на всех — кое-кому придется повисеть в воздухе. Короче, здесь, в тесноте и неразберихе, будет весьма неуютно. Не дожидаясь новых жалоб, Дон покинул отсек.

После того как очередная партия пассажиров освободила лифт, он занял пустую кабину и поехал наверх. Во время подъема к нему постепенно возвратилась сила тяжести. Он поспешил в рубку управления. Одна проблема была решена: пассажиры находились в безопасности, но оставалась еще другая, более серьезная. Дон невольно посмотрел на часы и содрогнулся; до сознания дошло, что у них в запасе всего тринадцать минут. Тринадцать! Он пустился бегом.

— Заканчиваем, капитан, — доложил старшина Курикка. Он склонился с дымящимся паяльником в руке над вскрытым пультом управления, откуда, подобно змеям, выползали кабели и, пересекая комнату по полу, скрывались в отверстии, просверленном в металлической стене. Старшина припаял последний провод и выпрямился.

— Должно работать, — сказал он и повел Дона в душевую. — Тут мы установили пару рукояток управления, надев на них пластиковые мешки — самая простая защита от воды. И еще монитор, подключенный к кормовой телекамере.

Они протиснулись мимо человека, который наносил по периметру двери какую-то серую пасту.

— Силиконовая замазка. Теперь, если дверь закрыть, она не пропустит воду. Воздух же, по мере наполнения комнаты водой, будет выходить через вентиляционное отверстие. Скафандр уже здесь. Я прошу доверить управление кораблем мне, капитан.

— Отлично. У нас еще девять минут. Отошлите людей, как только они закончат работу. А можно ли, находясь здесь, определять уровень радиации?

Курикка указал на экран монитора, который представлял собой обычный аппарат видеотелефонной связи без трубки, снятый с подставки и прикрепленный, тоже в пластиковом мешке, к стене.

— Данные измерений выводятся компьютером на нижнюю часть экрана. Вот эти цифры под изображением Солнца показывают уровень радиации по шкале Хойла.

— 1,4 — еще не много. Нет, вот уже прыгнула до 2,1.

— Это — фронт бури. Скоро здесь станет опасно. Думаю, вам пора идти, сэр.

В рубке, кроме них, уже никого не было, последний техник, спеша, покинул помещение, чтобы укрыться в силовом отсеке. Оставалось шесть минут.

— Загерметизируйте на мне скафандр, старшина, и уходите. Это приказ.

— Но… — начал было удивленный Курикка.

— И никаких «но». Ваши технические знания гораздо важнее для выживания корабля, чем моя медицина. И как командир, я приказываю вам спуститься вниз.

Услышав это, Курикка не стал тратить время на споры. Он помог Дону надеть скафандр и загерметизировал его. Дон схватил запястье старшины и посмотрел на его часы. Две минуты!

Он почти вытолкнул Курикку из маленькой душевой и налег на дверь, преодолевая сопротивление замазки; снаружи ему помогал старшина. Наконец язычок замка защелкнулся. Старшина бегом покинул рубку, и Дон остался один. Он до отказа открыл все краны в умывальнике и душе — стоки были уже заранее перекрыты. Вода, булькая, начала выплескиваться через край раковины на пол. Дон повернулся к экрану монитора. Солнце сдвинулось из перекрестья в центре экрана — пришлось включить двигатель, чтобы выровнять корабль. Он снова взглянул на цифры внизу: 2,8.