Далекий закат - [55]

В комнату вошел Юруй Са, генерал Ордена Сле­пых. Он посмотрел на бога-императора, хоть тот и снял на время церемониальное оперение, оставшись в одном саму.

– Господин, – поклонился он, – все сделано, как вы повелели. Чужестранцы ждут в зале многих фон­танов… Они высокие и сильные… даже выше, чем…

– Даже выше, чем тот, – продолжил за него бог-император с легкой улыбкой, – кто когда-то тоже ждал там аудиенции Энка Нэ.

За последние месяцы между богом-императором и Юруй Са возникла своего рода дружба… но только, когда бог засыпал вместе с отложенным в сторону пестрым плюмажем. Два человека, дети разных миров, постепенно прониклись уважением друг к другу.

– Господин, – продолжал Юруй Са. – Я видел серебряную птицу. Она прекрасна. Поистине это настоящее чудо.

– Да, – согласился бог-император. – Это и правда чудо… Серебряная птица действительно прекрасна.

Наступило молчание. Юруй Са позволил себе отвлечься: его взгляд скользнул к ведущей на небольшой балкон арке… к ясному синему небу… Скоро стемнеет…

– Мне кажется, – осторожно сказал Юруй Са, – я понимаю, как заманчиво отправиться в волшебное путешествие на серебряной птице в страну, что на том краю неба… Особенно тому, кто знает тот мир, сердце переполнено страданиями…

– Юруй Са, – нахмурился бог-император, – похоже, ты задаешь мне вопрос.

– Простите меня, господин, – вновь склонился в поклоне одетый в белое байани. – Я и правда задал вам вопрос… хотя бог-император не подвластен суду людей.

Бог-император тяжело вздохнул. Юруй Са задал Энка Нэ вопрос, на который Пол Мэрлоу не мог ответить сам себе.

Пол встал и вышел на балкон. Солнце садилось. Большое и кроваво-красное, оно уже касалось верхушек черного леса. Оно почти не отличалось от светила, сияющего над Англией в шестнадцати световых годах отсюда… И однако… И однако… Оно было другим. Все равно прекрасным. Но другим…

Пол думал обо всем сразу: о голубом небе, о пушистых белых облаках, о полях пшеницы. Он думал о домике из побеленной глины с желтой соломенной крышей; о голосах, все еще звучавших в его ушах, о лицах, которые он никак не мог вспомнить… Он думал о торте со свечками, об игрушечном звездолете, который можно отправить в полет, оттянув маленькую рукоятку и нажав кнопку «пуск».

А потом он подумал об Анне Мэрлоу, умирающей на палубе деревянной баржи. О Мюлай Туи, гордой своим еще не рожденным ребенком. О Баи Луте, построившем воздушного змея – причину своей смерти и путешествия, подтвердившего, как это ни смешно, старую истину, что все люди – братья. И еще Пол подумал о Шах Шане, его ясном взоре и спокойствии перед лицом смерти, спокойствии, обретенном в знании, что его жизнь принадлежит его народу…

Солнце уже наполовину спряталось за горизонтом… Пол стоял и смотрел… Наконец оно скрылось совсем… Тогда бог-император вернулся в комнату.

Он посмотрел на Юруй Са и улыбнулся.

– Когда-то, – мягко сказал он, – я знал чужеземца по имени Поул Мер Ло. Он прилетел в Байа Нор на серебряной птице. Мне кажется, ему и в самом деле очень хотелось бы вернуться в страну на том краю неба… Но… но я больше не знаю этого человека. Я слишком занят делами моего народа.

– Господин, – прошептал Юруй Са, и его глаза панно заблестели, – я знал, чтеq \o (о;ґ) вы ответите.

– А теперь иди, – приказал Энка Нэ, – ибо скоро мне встречать моих гостей, – и тихо зашуршали складки висящего на деревянной подставке блестящего оперения. Блестящие, переливающиеся перья встрепенулись на мгновение, словно живые, и снова наступила тишина.