Далекий след императора - [4]
— Скажи, мать правду сказала, что тот аспид... как его...
— Да Егор, — подсказал писарчук.
— Егор, правда, хотел лишить тебя... чести?
— Кто... Егор? — дочь посмотрела на мать. — Да чтоб Егор... матушка... Да ты не права! — Марфа зарыдала.
Плач её был такой искренний, такой сердечный, что боярин не выдержал и приказал:
— Ты, Ульяна, отведи её! — сказав, он посмотрел на Григория.
— Пущай приведут аспида! — не без улыбки сказал Григорий.
А дома у Прасковьи беда. Егор второй день не поднимался с постели. «Хворый, что ли?» — думает мать. Но сколько она ни прикладывали ладонь ему на лоб, тот был холодный. Если Прасковья начинала его расспрашивать, в ответ слышала одно:
— Отстань, матушка!
Походит, походит мать вокруг — и опять к Егору. И опять тот же ответ. Не выдержала — и к Ивану, который шил хомут.
— Да я — то чё... зови Милантию.
Милантия, древняя старуха, на селе слыла как лучшая знахарка.
— Да, наверно, пойду. Ты не против, ежели ей курицу дам?
— Ту, которая плохо несётся, — ответил Иван, шилом прокалывая очередную дырку.
Но до знахарки дело не дошло. С боярского двора прибежал холоп и потребовал, чтобы Егор срочно шёл к боярину.
— К боярину?! — не без испуга спросила Прасковья. — Зачем?
Тот только пожал плечами.
— Слышь, Яван, Егора к боярину кличут!
— Слышу! — он снял с колен недошитый хомут и отложил его в сторону.
Отряхнув портки, поднялся. Подойдя к Егору, повернул его к себе.
— Ты чё натворил? — грозно спросил отец.
— Да ничё... батяня! С чего ето ты взял.
— С чего. С чего, — передразнил тот, — пошто тя к боярину кличут?
— Мня... к боярину? — словно проснувшись, спросил сын.
— Нет... мня! — с раздражением буркнул отец и добавил: — Пошли! Да живей.
— Входи, входи, аспид! — проговорил Осип Захарович с любопытством глядя на входящего парня.
Стоило ему сделать несколько шагов, как он влюбил в себя боярина. Высок, худощав, широкоплеч — всё говорило о его недюжинной силе, ловкости. Мужественное лицо, смелый, не без дерзости взгляд. Да, теперь понятно, почему Марфа пошла противу матери.
— Это ты их? — спросил он у подошедшего Егора, кивая в сторону братьев.
Тот не стал отпираться:
— Я! — не без вызова ответил парень.
— Ты знаешь, что за это положено?
Егор отрицательно покачал головой и сказал:
— Это они на мня напали.
— Ишь, ты! На тебя напали! Они вон какие, — боярин посмотрел в сторону братьев, — а на тебе даже царапины нету!
— Есть. Шишка! — Егор склонил голову и показал пальцем на шишку, прикрытую вьющимися густыми волосами.
Боярин рассмеялся:
— Ишь ты, шишка! А вон у того верзилы, глянь.
Егор повернулся.
— Вишь, как челюсь отвисла. Да ён месяц жрать не будет.
— Не будет, не будет, — встряла Ульяна, — ето ты, асп...
— Замолчь! — рявкнул боярин. — Григорий, — официальным тоном обратился он к писарчуку, — что же положено за это преступление?
Тот полистал какие-то страницы и, прищурив глаза, ответил со вздохом:
— Тридцать рублёв!
— Тридцать рублёв? — раздался чей-то с надрывом голос.
Все повернули головы. Никто не заметил, как вошёл Иван.
Он упал на колени и пополз к боярину.
— Господин ты наш, прости. Да и где я возьму тридцать рублен? Я и рубля в глаза не видел. Прости! Не губи христианские души! — он ткнулся лбом в пол.
— Ладно! Так и быть. Ты, Егор, — он повернул голову в сторону парня, — поедешь со мной, в Новгород. Там ты отработаешь.
— Я, в Новгород? — вырвалось у Егора.
— Поедить, мил господин, поедить, — завопил от радости отец, — и те, боярин, наш низкий поклон, — Иван опять лбом бьёт половицу, — за твою доброту! Да хранит тя Господь!
— Идите! Сына к отъезду собирать! Гриш, дашь руль этим, — он кивнул на братьев, — пущай у Милантии полечутся.
Иван, проходя мимо Ульяны, чтоб не видел боярин, показал ей кукиш и прошептал: — Змеюка!
— Ты сам змей! — так же тихо ответила кума и состроила рожицу.
А вечером дома у Марфы загорелся такой сыр-бор, что впору было бежать из дому. Когда вернулся вечером Фёдор и узнал о случившемся, он ринулся на Марфину половину. И точно бы изувечил дочь, если бы не мать. На неё как-то подействовал недавний разговор с кумой. Мать встала ему на пути:
— Уймись! Не тронь! — заорала она.
Но Фёдор, как котёнка, отшвырнул её в сторону. Тогда Ульяна в горячке выхватила из ступы пест и так прошлась им по спине муженька, что тот, как сноп, упал к её ногам.
— Ещё шаг, — взревела она, — убью!
Фёдор свою Ульяну такой ещё не видел. Когда она угрожающе взмахнула, муж поднял руку и стал отползать в сторону со словами:
— Ты чё? Ты чё?
Оказавшись на безопасном расстоянии, он поднялся и направился к двери. Прежде чем её открыть, повернулся к Ульяне и зло бросил:
— Отдам за Прокла!
Муж это сказал таким тоном, что Ульяна поняла: здесь он не отступит. Прокл был сопливым сыном старосты. Это была просто месть. Месть жене за то, что она подняла на него руку. Такое в жизни бывает. Помутившиеся на миг мозги делали детей несчастными на всю жизнь. Потом, когда всё вставало на своё место, поправить что-либо было поздно. Сам потом мучился остаток своей жизни. Но что упало....
Великий князь Московский и Владимирский Василий I Дмитриевич (1371—1425) был старшим сыном Дмитрия Ивановича Донского и правил Московским государством без малого 36 лет. При этом в отечественной истории о нём сохранилось очень мало сведений, а памятник — всего один! А ведь при Василии Дмитриевиче Московское государство расширило свои владения почти вдвое, замирилось и заручилось поддержкой Великого княжества Литовского, а ханы Золотой Орды лишь единожды покусились на Москву, да и то безрезультатно! И главное — никаких внутренних дрязг и междоусобных конфликтов, на земле Московской наступили долгожданные мир и лад. В новом увлекательном романе известный писатель Юрий Торубаров воздаёт должное этому мудрому и дальновидному правителю, достойному наследнику победителя Куликовской битвы! Книга издаётся в авторской редакции.
1239 год. Козельск пал, но некоторым его защитникам и жителям все же удалось спастись, укрыться в непроходимых лесах. Уцелевшие воины во главе с сыном погибшего воеводы Сечи, Аскольдом решают отомстить жестоким захватчикам и начинают против них настоящую партизанскую войну… Читайте долгожданное продолжение блистательного приключенческого романа Юрия Торубарова «Тайна могильного креста»!
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Глубокой осенью 1237 года на русские города и веси обрушилось могучее войско «злых татаровей», подвергшее огню и мечу почти всю Северо-восточную Русь. Не думал не гадал воевода Андрей Сеча, что тихая и мирная жизнь его родного Козельска в одночасье будет порушена беспощадными захватчиками. Что придется ему пожертвовать самым дорогим на свете — жизнью единственного сына, дабы спасти женщин и детей от лютой смерти во имя будущего родной земли.
Середина XIII века. Большая часть Руси несет на себе тяжкое бремя данника Золотой Орды. Ханские баскаки бесчинствуют в городах и селах. За малейшее неповиновение людей угоняли в рабство и продавали на невольничьих рынках. Вот так и попал в далекую Османскую Порту молодой русич Андрей, сначала как раб, потом стал воином-инородцем Сандом. Через много лет, пройдя сквозь сотни сражений, не раз посмотрев смерти в лицо, Андрей-Санд встретил товарища по несчастью, молодого графа Раймунда Тулузского…О дальнейших приключениях двух отважных воинов читайте в новом приключенческом романе Юрия Торубарова «Таинственный двойник»!
1799 год. Французские войска под предводительством генерала Бонапарта совершают победоносный Египетский поход. Но в разгар боевых действий из Франции приходят плохие вести, и Бонапарт срочно уезжает в Европу — навести порядок в родных пенатах. Однако политическая ситуация складывается таким образом, что будущему императору поневоле приходится выступить сначала заговорщиком и узурпатором, а затем начать долгую и жестокую войну за господство на континенте…
«Метресса фаворита» — роман о расследовании убийства Настасьи Шумской, возлюбленной Алексея Андреевича Аракчеева. Душой и телом этот царедворец был предан государю и отчизне. Усердный, трудолюбивый и некорыстный, он считал это в порядке вещей и требовал того же от других, за что и был нелюбим. Одна лишь роковая страсть владела этим железным человеком — любовь к женщине, являющейся его полной противоположностью. Всего лишь простительная слабость, но и ту отняли у него… В издание также вошёл роман «Плеть государева», где тоже разворачивается детективная история.
Повести В. М. Глинки построены на материале русской истории XIX века. Высокие литературные достоинства повестей в соединении с глубокими научными знаниями их автора, одного из лучших знатоков русского исторического быта XVIII–XIX веков, будут интересны современному читателю, испытывающему интерес к отечественной истории.
Яркая и поэтичная повесть А. Семенова «Белый Бурхан», насыщенная алтайским фольклором, была впервые издана в 1914 г. и стала первым литературным отображением драматических событий, связанных с зарождением в Горном Алтае новой веры — бурханизма. В приложении к книге публикуется статья А. Семенова «Религиозный перелом на Алтае», рассказ «Ахъямка» и другие материалы.
Романтическая любовь блистательного флотоводца, национального героя адмирала Нельсона и леди Гамильтон, одаренной красивой женщины плебейского происхождения, которую в конце жизни ожидала жестокая расплата за головокружительную карьеру и безудержную страсть, — этот почти хрестоматийный мелодраматический сюжет приобретает в романе Зонтаг совершенно новое, оригинальное звучание. История любви вписана в контекст исторических событий конца XVIII века. И хотя авторская версия не претендует на строгую документальность, герои, лишенные привычной идеализации, воплощают в себе все пороки (ну, и конечно, добродетели), присущие той эпохе: тщеславие и отчаянную храбрость, расчетливость и пылкие чувства, лицемерие и безоглядное поклонение — будь то женщина, произведение искусства или… вулкан.
Княгиня Людмила Дмитриевна Шаховская (1850—?) — русская писательница, поэтесса, драматург и переводчик; автор свыше трех десятков книг, нескольких поэтических сборников; создатель первого в России «Словаря рифм русского языка». Большинство произведений Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. По содержанию они представляют собой единое целое — непрерывную цепь событий, следующих друг за другом. Фактически в этих 23 романах она в художественной форме изложила историю Древнего Рима. В этом томе представлен роман «Сивилла — волшебница Кумского грота», действие которого разворачивается в последние годы предреспубликанского Рима, во времена царствования тирана и деспота Тарквиния Гордого и его жены, сумасбродной Туллии.
В новую книгу Александра Кривицкого, лауреата Государственной премии РСФСР, премии имени А. Толстого за произведения на международные темы и премии имени А. Фадеева за книги о войне, вошли повести-хроники «Тень друга, или Ночные чтения сорок первого года» и «Отголоски минувшего», а также памфлеты на иностранные темы, опубликованные в последние годы в газете «Правда» и «Литературной газете».
Конец IX века. Эпоха славных походов викингов. С юности готовился к ним варяжский вождь Олег. И наконец, его мечта сбылась: вместе со знаменитым ярлом Гастингом он совершает нападения на Францию, Испанию и Италию, штурмует Париж и Севилью. Суда норманнов берут курс даже на Вечный город — Рим!..Через многие битвы и сражения проходит Олег, пока не поднимается на новгородский, а затем и киевский престол, чтобы объединить разноплеменную Русь в единое государство.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.