Далекая звезда - [21]

Шрифт
Интервал

Разумеется, количество приглашений на выставку в Провиденсии было ограничено, ждали лишь избранных: нескольких летчиков, нескольких молодых культурных (или всерьез казавшихся культурными) военных (самый старший не дослужился еще и до майора), тройку журналистов, пару художников, старого поэта из правых, который когда-то слыл авангардистом, а после военного переворота, похоже, обрел второе дыхание, какую-то молодую интересную даму (насколько мне известно, на выставке побывала только одна женщина – Татьяна фон Бек Ираола) и слабого здоровьем отца Карлоса Видера, проживавшего в Винья-дель-Мар.

С самого начала все пошло плохо. В день воздушного представления небо с утра было закрыто большими тяжелыми черными тучами, которые медленно ползли над долиной к югу. Кое-кто из начальства советовал отменить полет. Видер отмахнулся от дурных предсказаний и, говорят, поспорил с кем-то в темном углу ангара. Его самолет поднялся в воздух, и зрители увидели – скорее с надеждой, нежели с восторгом – несколько вступительных пируэтов. Он пронесся на бреющем полете, продемонстрировал петлю и обратную петлю. И никакого дыма. Армейские и их жены были счастливы, хотя некоторые высшие чины ВВС спрашивали друг друга, в чем дело. И вот самолет набрал высоту и скрылся в чреве огромной серой тучи, медленно ползущей над городом, будто она была пастухом, подгонявшим черные грозовые облака.

Видер перемещался внутри тучи, будто Иона в брюхе кита. Какое-то время зрители воздушного спектакля ожидали, что он появится, подобно Зевсу-громовержцу. Некоторые чувствовали себя неуютно, считая, что летчик бросил их походя одних на импровизированных трибунах аэродрома Капитан Линдстром, а сам скрылся в небе, от которого можно было ожидать только дождя, но никак не поэзии. Большинство воспользовались передышкой, чтобы встать, размять старые кости, разогнать кровь в ногах, поздороваться со знакомыми, посплетничать, присоединяясь то к одной, то к другой быстро образующейся и мгновенно распадающейся группке, где народ расходился, не дослушав кого-то, но успев обсудить новые назначения, посты и насущные проблемы, которыми жила страна. Самые молодые и активные судачили о последних романах и изменах. Даже несомненные почитатели Видера, вместо того чтобы в молчании ждать появления самолета или перебирать сотни причин, по которым небо оставалось безнадежно пустынным, оживленно обсуждали мелкие будничные события, имеющие лишь весьма опосредованное отношение к чилийской поэзии и чилийскому искусству.

Видер появился вдалеке от аэродрома, над окраинным районом Сантьяго. Там он написал первую строку: Смерть есть дружба. Потом он спланировал в сторону железнодорожных складов и каких-то зданий, похожих на заброшенные фабрики, хотя между домами можно было различить фигурки людей, волокущих коробки, продирающихся через изгороди детей, собак. Слева от себя он узнал два огромных, похожих на грибы поселка, разделенные железной дорогой. Он написал вторую строку: Смерть есть Чили. Потом он развернулся в противоположную сторону и устремился к центру города. Скоро показались проспекты, изгороди приглушенных цветов, украшенные шпагами или змеями, величественная река, зоопарк, здания, составлявшие предмет бедняцкой гордости жителей Сантьяго. «Вид города с воздуха, – написал Видер в какой-то из своих записок, – похож на разорванную фотографию, фрагменты которой, вопреки общепринятому мнению, так и расползаются в разные стороны: подвижная, разорванная маска». Третью строку он написал над дворцом Ла Монеда: Смерть есть ответственность. Надпись заметили отдельные прохожие: черные каракули на грозном темном небе. Немногие сумели разобрать написанное: ветер стирал буквы в считанные мгновения. Кто-то попытался связаться с поэтом по радио. Видер не ответил. На горизонте показались силуэты двух вертолетов, летевших ему навстречу. Он летел кругами, пока не поравнялся с вертолетами, и тут же оторвался от них. На обратном пути к аэродрому он написал четвертую и пятую строки: Смерть есть любовь и Смерть есть рост. И прямо над аэродромом он начертал последнюю строчку: Смерть есть причастие, но никто из генералов, и генеральских жен, и генеральских детей, и прочих высших чинов и начальников светских и церковных, а также деятелей культуры не смог прочесть этих последних слов. В небе бушевала гроза и трещали электрические разряды. Полковник с наблюдательной вышки попросил его поскорей идти на посадку. Видер ответил: «Вас понял», – и опять набрал высоту. На минуту все решили, что он опять скроется в чреве тучи. Капитан, сидевший в стороне от почетной ложи, заметил, что в Чили все поэтические представления заканчиваются бедой. «Как правило, – сказал он, – это личная или семейная беда, но некоторые оборачиваются трагедией национальной». И тогда на другом краю Сантьяго, но прекрасно различимая с трибун аэродрома Капитан Линдстром, мелькнула молния, и Видер написал: Смерть есть чистота, но написал так плохо, и метеоусловия были такими скверными, что мало кто из зрителей, уже поднимавшихся со своих мест и раскрывавших зонтики, разобрал написанное. На небе оставались черные обрывки чего-то, какая-то клинопись, иероглифы, детские каракули. Хотя некоторые все же рассмотрели и подумали, что Карлос Видер сошел с ума. Полил дождь, поднялась суматоха. В одном из ангаров организовали импровизированный коктейль: в этот час, да еще во время ливня все захотели пить и есть. Канапе расхватали меньше чем за пять минут. Юноши – новобранцы интендантских войск – носились туда-сюда с головокружительной скоростью и проворством, вызывавшим зависть дам. Некоторые офицеры обсуждали необыкновенного летчика-поэта, но большинство приглашенных уже перекинулись на проблемы национальной (а также международной) политики.


Еще от автора Роберто Боланьо
Третий рейх

Чилийского поэта и прозаика Роберто Боланьо (1953–2003) называют одним из первых классиков мировой литературы XXI века. Он прожил всего пятьдесят лет и, хотя начал печататься в сорок, успел опубликовать больше десятка книг и стать лауреатом многих престижных наград, в числе которых очень почетные — премия Ромула Гальегоса, а также испанская «Эрральде». Большая слава пришла к Боланьо после выхода в свет романа «Дикие детективы» (1998). Уже после смерти автора был издан роман «2666» — он получил в 2004-м премию Саламбо как «лучший роман на испанском языке», был признан Книгой года в Португалии, а газета The New York Times включила его в список 10 главных книг 2008 года.Роман «Третий рейх» — одна из тех книг Боланьо, что увидели свет после смерти автора, хотя относится он к числу ранних его произведений.


Шлюхи-убийцы

Чилийский поэт и прозаик Роберто Боланьо (1953–2003) прожил всего пятьдесят лет и, хотя начал печататься в сорок, успел опубликовать больше десятка книг и стать лауреатом множества наград, в числе которых очень почетные: испанская «Эрральде» и венесуэльская — имени Ромула Гальегоса, прозванная «латиноамериканским Нобелем». Большая слава пришла к Боланьо после выхода в свет «Диких детективов» (1998), а изданный после его смерти роман «2666» получил премию Саламбо в номинации «Лучший роман на испанском языке», был признан Книгой года в Португалии, а газета The New York Times включила его в десятку главных книг 2008 года.


Буба

Чилийский поэт и прозаик Роберто Боланьо (1953–2003) прожил всего пятьдесят лет и, хотя начал печататься в сорок, успел опубликовать больше десятка книг и стать лауреатом множества наград, в числе которых очень почетные: испанская «Эрральде» и венесуэльская – имени Ромула Гальегоса, прозванная «латиноамериканским Нобелем». Большая слава пришла к Боланьо после выхода в свет «Диких детективов» (1998), a изданный после его смерти роман «2666» получил премию Саламбо в номинации «Лучший роман на испанском языке», был признан Книгой года в Португалии, а газета The New York Times включила его в десятку главных книг 2008 года.


Возвращение

Рассказы, вошедшие в сборник «Шлюхи-убийцы» (2001), Боланьо написал, как и большую часть своей прозы, в эмиграции, уехав из Чили после переворота 1973 года сначала в Мексику, а затем в Испанию. Действие происходит в разных городах и странах, где побывал писатель-изгнанник. Сюжеты самые неожиданные – от ностальгических переживаний киллера до африканской магии в футболе или подлинных эпизодов из жизни автора, чей неповторимый мастерский почерк принес ему мировую известность.


Дни 1978 года

Чилийский поэт и прозаик Роберто Боланьо (1953–2003) прожил всего пятьдесят лет и, хотя начал печататься в сорок, успел опубликовать больше десятка книг и стать лауреатом множества наград, в числе которых очень почетные: испанская «Эрральде» и венесуэльская – имени Ромула Гальегоса, прозванная «латиноамериканским Нобелем». Большая слава пришла к Боланьо после выхода в свет «Диких детективов» (1998), a изданный после его смерти роман «2666» получил премию Саламбо в номинации «Лучший роман на испанском языке», был признан Книгой года в Португалии, а газета The New York Times включила его в десятку главных книг 2008 года.


Фотографии

Чилийский поэт и прозаик Роберто Боланьо (1953–2003) прожил всего пятьдесят лет и, хотя начал печататься в сорок, успел опубликовать больше десятка книг и стать лауреатом множества наград, в числе которых очень почетные: испанская «Эрральде» и венесуэльская – имени Ромула Гальегоса, прозванная «латиноамериканским Нобелем». Большая слава пришла к Боланьо после выхода в свет «Диких детективов» (1998), a изданный после его смерти роман «2666» получил премию Саламбо в номинации «Лучший роман на испанском языке», был признан Книгой года в Португалии, а газета The New York Times включила его в десятку главных книг 2008 года.


Рекомендуем почитать
Северные были (сборник)

О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.


День рождения Омара Хайяма

Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.


Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.