Далекая от Солнца - [8]

– Вы боитесь нас? – спросил Васенков.

– Да, – согласилась Линн. – Мы боимся, потому что многого еще не понимаем. Вся история вашей Планеты – это войны и войны без конца. Мы не можем без страха смотреть на экранах картины ваших сражений. У нас не было этого. Мы сражались только с природой, которая всегда была к нам… немилостива. У вас все шло иначе.

«Да, у нас все шло иначе!»… – подумал Васенков.

– У вас много, очень много хорошего, – продолжала Лини. – Нам бы очень хотелось встретиться. Но это время еще не пришло. Мы должны подготовиться к встрече. Поэтому Верховный Совет Планеты – Совет Трехсот решил познакомиться с представителем вашего мира. И вот вы здесь.

– На Земле более трех миллиардов представителей. Почему ваш выбор пал именно па меня? Или это произошло случайно?

– Не совсем. Вы гражданин страны, которая особенно настойчиво ведет разведку окружающих планет, – сказала Линн.

Васенков хотел быть объективным:

– Американцы тоже ведут.

– Да, мы знаем, – согласилась Линн. – Но вы, русские, первыми начали строить общество будущего, нам легче вас понять. Поэтому мы выбрали вашу страну. Нужен был представитель этой страны, который мог бы ответить нам на вопросы.

– Вот как? – сказал Васенков. – Мне будут задавать вопросы? Кто, вы?

– Нет. Совет Трехсот.

– О чем же?

Линн помолчала.

– Вы не знаете? – спросил Васенков.

– Примерно знаю. Лучше будет, если вы услышите их на Совете. Мы запишем на диктографе ваши ответы, ваши мысли, ваши эмоции и попытаемся составить представление о вашем земном характере.

– Чем же наш характер так непонятен?

– Своей нелогичностью. Здесь, у нас, наши дела, наши поступки всегда подчиняются логической необходимости: так нужно! Вы у себя на Планете часто говорите: Я так хочу! И делаете поступки, совершенно непонятные для нас.

– Пожалуй, это будет нелегко вам объяснить, – сказал Васенков. – А вы не считаете, – не утерпел он, – что скучно и утомительно все время жить по закону так нужно?

– Может быть, – согласилась Линн. – Но мы не привыкли жить иначе.

– Значит, – решил уточнить Васенков, – основное, что мешает встрече, – это неустройство наших домашних дел?

– Не только это, – сказала Линн. – Есть опасность более грозная. Ваши микробы.

– Микробы?

– Много поколений тому назад мы у себя на Планете уничтожили все инфекционные болезни и полностью потеряли способность вырабатывать иммунитет. Вы можете свободно жить среди нас, дышать нашим воздухом. Но мы уже не можем дышать тем воздухом, которым дышали вы. Эта комната, в которой мы сидим, изолирована от атмосферы Планеты специальным полем биозащиты.

– Неужели я так опасен? Вы же окуривали меня вашим газом.

– Это была только поверхностная обработка экзоном. Она не сможет уничтожить всех ваших микробов. Все поры вашего тела наполнены вирусами, большинство из них смертельны для нас. Вы один способны погубить все население нашей Планеты.

– А как же вы сидите со мной? – спросил Васенков.

– Я проходила специальную процедуру иммунизации против ваших болезней. Это очень трудно… и очень неприятно. И она все-таки тоже не защищает полностью.

– Ну, а люди, которые меня сюда привезли?

– Пилоты, выполнившие Особое Задание, – пояснила Лини. – Они тоже проходили иммунизацию.

– Они дышали воздухом моей Планеты. Они остались живы?

Линн не ответила.

Она оторвала от цветка лепесток, положила его на стол. За ним рядом другой… третий.

На цветке остался один лепесток.

– Неужели? – только и мог сказать Васенков.

– Да, – кивнула Линн. – Последним погиб сменный пилот. Он успел усадить вас в противоперегрузочное кресло, включить кислород… На космодром Диск привели уже автоматы.

– Отчего же они умерли?

– Вирус сто девяносто второй. Вы называете его – грипп. Для вас это простой насморк. Для нас пока это – смертельная болезнь.

– Подумать… У вас такая техника, медицина… А пилоты умирают от простого гриппа. Неужели вы не могли найти вакцину?

– Наши медики думали, что нашли. Процедура иммунизации защищает от многих болезней, но не от всех. Одних вирусов гриппа на вашей Планете более двухсот. Это наши медики обнаружили столько. А сколько их на самом деле, не знает никто.

– Значит, – решил уточнить Васенков, – находясь в моем обществе, вы рискуете заразиться каким-либо неведомым вирусом? Почему вы не отгородитесь от меня вашим полем биозащиты?

Склонив голову, Лини разглаживала на коленях последний оставшийся на цветке лепесток.

– Мне нельзя… отгородиться от вас… полем биозащиты, – наконец сказала она.

– Но почему? – настаивал Васенков. – Вы таким образом проверяете надежность новой вакцины? Или еще чего-нибудь?

Лини тихо вздохнула.

– Не спрашивайте меня.

– Это что, секрет?

– Не сердитесь… Хорошо, я объясню. Поле биозащиты изолирует полностью. Я перестаю чувствовать вас, а мне это важно. Не просто уловить вашу мысль, ее возникновение, ее развитие. Я тогда лучше понимаю вас… – Помолчав, она добавила убежденно: – Мне очень нужно верно понять вас.

– Очень нужно… – повторил Васенков. – Ну, а я? После того, как я буду вам не нужен, куда вы денете меня?

– Вас отправят обратно, сразу после Совета.

– А вы не боитесь, что я у себя на Планете раскрою вашу тайну?