Дагестанское Досье - [33]

По рассказам участвовавших в зачистке, по правилам тактики обследовали только первые дома, а дальше шли как попало — время поджимало. В дома просто заглядывали. Никакого выравнивания. Кто-то ушел вперед, кто-то где-то отстал. Да и в «разгрузках», которые весят килограммов по пятнадцать, не очень-то попрыгаешь.

К счастью, обошлось без стрельбы. Прикрытие боевиков ушло ночью на пяти КаМАзах.

Операция подходила к концу. Но несмотря на официальное окончание боевых действий в Ботлихском районе, люди продолжали погибать. В основном на минах, в изобилии натыканных повсюду. 25 августа в Тандо на противотанковой мине подорвался танк: экипаж получил контузии. Были и другие инциденты — например, с подрывом в тех же краях милицейского «уазика».

28 августа на засаду нарвались асбестовские спецназовцы.

Рассказывает рядовой асбестовской ОСБРОН Андрей Миронов:

…Вспоминать действительно не хочется. До сих пор по ночам подпрыгиваю. Да я, в принципе, и сам не помню, как случилось, что наш БТР подбили. 14 человек сидело на броне, трое погибло…

Не думал не гадал, что все так произойдет. В бригаде только прыжковый сезон закончился — 14 успел сделать. И вот по тревоге подняли, из Екатеринбурга — в Махачкалу, оттуда в Ботлих. Воевали. Мы, разведка, работали для вертушек. Настроение боевое было. Нам ведь сразу сказали, куда и зачем. Кто не хотел, мог не ехать. Но разве кто-то так сможет? Молодых не брали, это точно. В Ботлихе встречал первогодков, но немного. В госпитале они тоже есть. Мы-то — дембеля, а они плачут…

Ну, ничего. Живой остался, и ладно. Жалко парней, которые не вернутся. Раньше надо было бандитов бомбить…

Несмотря на окончание боевых действий, напряжение на чечено-дагестанской границе сохранялась. 10 сентября небольшая группа боевиков попыталась проникнуть в Ансалтинское ущелье, но была рассеяна минометным огнем.

Уход отягощенных награбленным добром боевиков 25 августа вызвал новые вопросы. Как и в Цумади, они отступили почти без противодействия с нашей стороны. А между тем, возможности для их разгрома были. Помимо господства в воздухе, 102-я бригада на перевале Харами контролировала участок дороги на Ведено. Это был единственный возможный маршрут для отступления из Ансалтинского ущелья. Конечно, Басаев при крайней необходимости мог бы увести людей через хребет Кашкерлам — тропы там были, — но тогда пришлось бы бросить автомобили, тяжелое вооружение, боеприпасы и т. д. Да и с ранеными по горам особо не побегаешь. И — тем не менее…

Простые дагестанцы недоумевали и возмущались, что боевикам так запросто дали сбежать. Подозревали, что все это неспроста.

Омар Асхабов (Ботлих):

…Мы видели, как они колонной и совершенно не прячась двинулись в долину сразу за Ансалтой. По этой долине проходит дорога в Чечню. Ополченцы немедленно связались по рации с военными: боевики уходят, поднимайте вертолеты! У нас нет соответствующего приказа — вот что нам ответили. В тот вечер стояла мертвая тишина, даже пистолетных выстрелов не было…

Мажид Гамзатов (Рахата):

…над дорогой, по которой они уходили, нависает большая скала. Один залп с воздуха — и дороги больше нет. Одного вертолета было бы достаточно, чтобы не выпустить ни одного из них — вместо этого выпускают всех до единого.

Такое впечатление, что в действия военных снова вмешалась политика: уж слишком часто мы наблюдали подобное в первую войну. Однако, возможно и другое. Отцы-командиры пошли на это сознательно: ведь еще Скобелев говаривал, что башибузукам лучше всегда оставлять лазейку — спокойнее будет… Видимо, Шаманову и Казанцеву не улыбалось снова, как в Тандо, штурмовать горы и они дали Басаеву «коридор». Выше мы уже имели возможность убедиться, как генерал Сидякин 7 августа заключал с двуличным Басаевым договор о прекращении огня. Так что прецеденты имелись…

Вспоминает милиционер Эльгар:

…Басаев и его люди уходили совершенно спокойно, среди бела дня, у них было около 100 легковых и грузовых машин, и еще многие при этом шли пешком. Они уходили в Чечню по главной трассе, и никто не стрелял по ним из боевых вертолетов. Нам строго-настрого приказали не стрелять. У чеченцев даже было время потихоньку заснять свое отступление на видео…

Из статьи Александра Рыклина «Их выбор»:

Автор этих строк, лежа в окопе неподалеку от дагестанского села Анди, собственными глазами наблюдал за тем, как басаевцы через перевал Харами возвращались в Чечню после рейда на Дагестан. Колонна грузовиков в течение получаса ползла по открытому склону горы. Над ней все это время кружили российские штурмовики и не выпустили по колонне ни единой ракеты. «Понятно, — с горечью говорили дагестанские ополченцы, — это — коммерческая война. Басаев заплатил кому надо и теперь спокойно уходит домой. Да и зачем убивать Басаева? Он еще пригодится российским властям».

Впрочем, пресс-центр сообщил, что при отступлении боевиков в сторону Ведено 25 августа вечером у Голубого озера были сожжены три автомашины…

Действуй, лейтенант!

«Спишь, лежебок! — накинулись они, — небось и ухом не ведешь, что тут два генерала вторые сутки с голода умирают! сейчас марш работать!» Встал мужичина: видит, что генералы строгие. Хотел было дать от них стречка, но они так и закоченели, вцепившись в него. И зачал он перед ними действовать. /М. Е. Салтыков-Щедрин. «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил»/