Дача Долгорукова (хроника пятидесятых) - [17]

- А вон и Толя Кошенков, - это уже Славка дополняет информацию о мальчишках, полученную Колькой от его первого дачинского знакомого.

Со Славкой он и пришел к котловану. По уличному Славку звали Паней. Жили они с матерью в том же бараке, что и Колька, только в разных секциях. Славка во многом походил на мать: в говоре, телосложении... Разве что ростом он был длинноватый, а мать была маленькая-маленькая. Тетя Паня работала в детских яслях вместе с Колькиной матерью. Они со Славкой приехали из Калининской области - тверяки, как любила говорить тетя Паня. Славка был моложе Кольки на два года и больше любил играть в войну, чем в футбол. Парнем он рос примерным. Мать воспитывала его в строгости. Он был усидчив и всегда делал дома уроки. Хорошо играл в шахматы. Колька, до этого игравший очень редко и плохо (ходы знал - и ладно) Славке первое время всегда проигрывал...

- А вот упал неуклюжий - это Эдик Капустин из четырнадцатого барака. Он заикается. В футбол играет редко.

Так, благодаря Мишке и Славке, Колька уже знал многих пацанов. С ними было уже легче знакомиться по-настоящему. Это уже попозже. А здесь, на котловане, после матча, закончившегося со счетом девятнадцать - десять в пользу команды, в которой играл Наум, Славка его познакомил с Мишкиным и Наумовым братом Гришкой. Гришка был средним братом. Ровесник Славки, он и учился с ним в одном классе. В нем чувствовался лидер. Его уважали: строен, силен, хорошо играет в шахматы, в футбол, единственный из дачинских, кто не бросил секцию бокса при школе. В пионерской дружине он был горнистом. На горне играл не совсем так, как показывают в киножурналах, но довольно четко и главное - громко. Большой дружбы у Гришки ни с кем не было, хотя зазнавался он не очень. Но все же какое-то высокомерие ровесники чувствовали в нем, в отличие от братьев. Про эти трех братьев пацаны говорили: "Мишка, Гришка и Наум катались на лодке..." и так далее.

Гришка вытер вспотевшее лицо рубахой, совсем недавно являвшейся составной частью боковой штанги футбольных ворот, и, протянув Кольке руку, отрекомендовался:

- Григорий. - И сразу:

- Ты в шестом бараке? А я в пятом, напротив... В футбол играешь? В какой класс пойдешь? - куча вопросов.

Колька на все кивнул головой и сказал:

- В шестой класс.

3

Колька приехал к матери на постоянное жительство. Они с сестренкой Юлькой, шустрой, светловолосой девчуркой, воспитывались у бабушки с дедушкой в далеком селе Юсово на южной окраине Рязанской области. С матерью жила самая младшая сестра - Оля. Вслед за Колькой дедушка привез и Юлю, и бабушку с ее старшей сестрой бабой Мотей. Старики вскоре прописались в поселке Саперная Колпинского района, где дедушка устроился плотником на асфальто-бетонный завод, главное предприятие дорожно-строительного района, которым стала Саперная в начале пятидесятых. Поселился дед с бабками в домике, в котором раньше солдаты готовили пищу для собак, охраняющих пленных немцев. Рядом стояли сараи, индивидуально отгороженные друг от друга и с общим

проволочным барьером. На дверях еще сохранились надписи: Пират 1, Пират 2, Астра, Тарзан, - и другие обозначения собачьих кличек. Чтобы найти, где жили Колькины предки, достаточно было сказать: в собачнике, - и каждый бы показал их домик. Саперная расположена прямо на берегу Невы. Колька значительную часть каникул проводил в Саперной. Но это было потом. А пока...

Ни он, ни сестры даже не задумывались о тесноте, в которой они оказались с их приездом на Дачу Долгорукова. В комнате матери до их приезда проживало три семьи: мать с Ольгой, мать-одиночка Тамара с трехлетним Вовкой и грудным Санькой и еще одна молодая супружеская пара. К Колькину приезду молодожены переехали, и в восемнадцатиметровой комнате осталось две семьи - шесть человек. А через месяц - десять. Ребята пошли в школу и впервые ощутили тесноту, когда стали делать уроки: один - за столом, другой - за подоконником. Ольге идти в школу надо было только на будущий год. Жили дружно. Поговорка "в тесноте да не в обиде" подтверждалась на практике.

Да и вся секция - большая коммуналка - жила дружно и мирно. Люди, разные по возрасту, национальности, состоятельности, семейному и социальному положению - все жили одной дружной семьей. На общей кухне стряпали немногие, в основном, квартир шесть, ближе к ней расположенных, либо те, кто готовился к празднику или встрече гостей. да и то: огромную кухонную плиту (два на три) топили исключительно редко. Пищу готовили на стоящих на кухне примусах, керосинках и керогазах. Использовались только кухонные разделочные столы. Что касается жильцов дальних комнат, их примусы и керосинки стояли на табуретках в простенках, между дверьми соседних комнат, прямо в коридоре. Это являлось нарушением правил пожарной безопрасности, но при случавшихся проверках все эти нагревательные приборы незамедлительно оказывались на кухне, как им и пристало. Счет комнат начинался с первой секции, а во второй продолжался с шестнадцатого номера.

В первой комнате направо (по нумерации - семнадцатая) жила небольшая финская семья: муж с женой и дочерью Морькой, Ольгиной ровесницей. Потом они уехали, а их место заняли две одиноких дамы: Маша Куданкова и Нина Однобурцева. Напротив их проживала семья Якубенко, дядя Петя и тетя Поля с тремя сыновьями, друг за другом уходящими и возвращающимися из армии: Вовка, Адик и Юрка. Средний - Адик - был самым серьезным из братьев. Вовка с Юркой были несколько шебутные, но честные хорошие ребята. На Даче Долгорукова их уважали. Якубенки приехали сюда с Кольского полуострова. Дядя Петя часто вел на кухне для окружающих пространные и ностальгические рассказы о далекой северной земле.