Да здравствует королева! - [27]

— Так, так, так, — от чужого голоса юная королева вздрогнула и открыла глаза. Мысль, мелькавшая в голове, тут же испарилась в неизвестном направлении. А ведь она почти придумала, как ей разойтись миром с ростовщиками, чтобы выплаты долгов не били по казне. — Все думают, что дочь убивается по отцу, а она всего лишь спит.

— Граф, — девушка повернула голову. Филипп устроился на скамье на небольшом расстоянии от нее. — Не ожидала вас здесь увидеть.

— А я не ожидал, что ваше величество будет столь непочтительно спать у гроба собственного отца.

— Смею вас разочаровать, но я думала. Кажется, часовня, это единственное место, где меня не отвлекают каждые десять минут с очередным жизненно важным вопросом, — девушка не смогла сдержать вздоха, выдававшего всю накопившуюся усталость, и тут же мысленно упрекнула себя — этот человек враг, а она показывается ему слабой. — Но я не ожидала, что вы решите почтить это место своим присутствием.

— Вы не верите, что я могу искренне переживать из-за смерти дядюшки? — мужчина приподнял одну бровь.

— После того, как он лишил вас трона? — в тон ему ответила королева.

— Фортуна переменчива, — равнодушно бросил граф. Но тут же сменил тон на более жесткий. — Я хотел поговорить с тобой о том, что происходит в стране. Ты хоть имеешь представление…

— Я поняла, — оборвала кузена Анна-Виктория. — Тебе интересно, отдаю ли я себе отчет в том, что успел наворотить мой отец? Увы. Скорее вы граф не представляете всех масштабов катастрофы.

— То есть? — Филипп развернулся и внимательно всмотрелся в лицо девушки.

— Неужели вы до сих пор не поняли? — чуть склонила она голову на бок, в свою очередь изучая лицо мужчины. — В казне нет даже медной марки. Более того, мы в таких долгах, что в пору продавать все, от дворца до последней булавки в моем платье и переселяться в квартал бедняков. И то не факт, что всех денег хватит.

— То есть, вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, что жалованье армии будет выплачено в срок, а расходы на нее сокращены не будут. Но пострадают чиновники.

— Я бы вообще разогнал их ко всем демонам, — прервал ее граф.

— Как ни странно, дорогой кузен, но тут я с вами согласна, — слабо улыбнулась девушка. — Вот только обойтись без них сейчас не просто. Посему я вынуждена всего лишь сократить двор. Впрочем, это тоже ощутимая статья расходов.

— И поэтому вы сейчас устраиваете этот аукцион, — пришло понимание к мужчине. — Но что потом, когда пройдет время? Не будете ли вы жалеть о проданных дворцах, драгоценностях?

— Нет, — пожала плечами юная королева. — Тем более что ничего ценного представлено не будет, ну за исключением зданий.

— А воспоминания? — поймал ее взгляд граф?

— Воспоминания? — Анна-Виктория попыталась изобразить изумление, но от Филиппа не укрылось, она сжала в руках веер так, что побелели пальцы. — Есть пара мест, с которыми я не смогу расстаться, все остальное — стены, за которыми мой отец развлекался с очередной любовницей, не успев похоронить маму.

Несколько минут в часовне царила тишина. Граф рассматривал лицо девушки, в неверном свете свечей пытаясь разглядеть, какие чувства оно выражало. Сама еще некоронованная королева смотрела на гроб с телом отца, что покоился на возвышении в нескольких шагах от них.

— Почему вы все это мне рассказываете? — прервал молчание мужчина.

— Не знаю, — призналась она. — Может потому, Филипп, — граф удивился мягкости, с которой она произнесла его имя, — что я надеюсь на ваше понимание. Не стоит сейчас еще больше раскачивать лодку, в которой мы оказались. Может, стоит дать шторму стихнуть?

— Я подумаю, — он поднялся и, не поклонившись, покинул часовню.

Глава 4

С раннего утра улицы города были запружены народом. Люди собирались на улицах, по которым должны будут пронести гроб с телом покойного короля. Крыши были заняты желающими увидеть процессию. Даже фонари и деревья были обвешаны вездесущими мальчишками. Те, кому не повезло пробиться в первые ряды, повисали на плечах соседей. Некоторые горожане брали с желающих посмотреть на последний путь их монарха плату за доступ к окнам и балконам. Кто-то даже пристроил на боковых улочках кареты, и, также за плату, пускал людей на крыши. Город жаждал зрелища, и кто знает, во что все это выльется, если его не будет.

Анна-Виктория выслушала последние донесения Гильермо. Глава дворцовой стражи покосился на стоявшего чуть в стороне графа Эстеритен, и недовольно поджал губы. Девушка лишь покачала головой, но от комментариев воздержалась. Она понимала беспокойство человека, всю свою жизнь отдавшего обеспечению безопасности сначала ее деду, потом отцу, а теперь и ей. Но отказаться от участия в мероприятии юная королева не могла. Если народ не увидит ее сегодня, следующей за гробом отца, неизвестно, сколько участников похоронной процессии останется в живых. Так же, как и то, что народ не остановится, если на глазах у всех что-нибудь случится с юной королевой. Оба они: и Гильермо, и Анна-Виктория, это понимали.

— Да хранит тебя созидательница, девочка, — тихо шепнул мужчина. Принцесса лишь ласково улыбнулась ему и, с помощью одного из стражников, села на коня.