Да вспомнятся мои грехи - [5]

 – Судя по данным, вы Айзек Кроуэлл, житель Макробастии, уроженец Земли. Вам шестьдесят, но выглядите вы на семьдесят. И все это никак не освобождает вас от раздевания и осмотра тела.

 – Я требую вышестоящего начальника!

 – Отказ. Его сегодня нет. Можете подождать вон в той маленькой комнате. У нее отличный замок.

 – Но вы…

 – Не годится беспокоить шефа в его единственный свободный день! Нет из–за какого–то стыдливого внепланетного пузана! Можете подождать в комнате. Нет подохнуть с голоду!

 – Ну–ка, ну–ка… – К ним приблизился коренастый, небольшого роста человек с пышной копной кудрявых напомаженных волос. – Кажется, здесь… Ба, Айзек! Айзек Кроуэлл! Каким ветром тебя снова занесло сюда?

 Кроуэлл стиснул руку человека – его ладонь была влажной и теплой – и за долю секунды переворошил искусственную память, пока лицо и имя со щелчком не соединились в одно целое.

 – Джонатон Линдэм! Очень рад тебя видеть. Особенно сейчас.

 – Что, какие–то трудности?

 – Ну, Джонатон, уж и не знаю. Этот… джентльмен не хочет пропускать меня через турникет, до тех пор, пока я не устрою здесь что–то вроде стриптиза.

 Линдэм поджал губы и уставился на чиновника:

 – Смайз, вы знаете, кто этот человек?

 – Он… Нет, сэр.

 – Вы в школе учились?

 – Да, сэр. Двенадцать лет.

 – Это доктор Айзек Себастиан Кроуэлл. – Линдэм с трудом перегнулся через барьер и положил руку на плечо Кроуэлла. – Автор «Разгаданной аномалии» – той самой книги, благодаря которой наша планета оказалась на трассе регулярных космических сообщений…

 В самом деле, книга неплохо раскупалась на Бруухе, а также на Евфрате, где колонисты, эксплуатировавшие аборигенов, встретились с похожей ситуацией. На всех же остальных планетах она потерпела полную неудачу. Коллеги антропологи, восхищаясь упорством Кроуэлла, тем не менее обвиняли его в том, что к объективному анализу он примешал изрядную долю сентиментальности. А ведь работе в поле свойствен принцип неопределенности: чем большую привязанность испытываешь к объектам, тем труднее их изучать.

 Что касается регулярного Космического сообщения, то одна из трасс действительно пролегала через Бруух. Раз в неделю сюда приходил грузовой корабль, и то, как правило, с опозданием.

 – Ну вот что, дайте–ка мне эти бумаги, – сказал Линдэм.

 Чиновник с готовностью протянул ему сертификаты, удостоверяющие освобождение от таможенных пошлин.

 – Я беру на себя всю ответственность.

 Линдэм коряво расписался в десятке мест и вернул бумаги таможеннику.

 – Доктор Кроуэлл – это вам не простой турист. Если бы его книга не сыграла свою роль, вы сейчас вкалывали бы на руднике. И «нет проверять» бумажки раз в неделю!

 Таможенник нажал на кнопку. Турникет зажужжал.

 – Пойдем, Айзек, выпьем. Компания угощает.

 Кроуэлл протиснулся сквозь узкий проход и поплелся за Линдэмом в бар космопорта. Помещение украшали поделки местных кустарей. Столы и стулья были вырезаны из твердейшего черного железного дерева, из земных материалов более всего похожего на обсидиан.

 Кроуэлл с трудом вытянул из–под стола тяжелый стул, шлепнулся на него и вытер лицо на диво огромным носовым платком.

 – Джонатон… Не знаю, смогу ли я выдержать это тяготение. Я давно уже не молод и… Вроде бы я немного распустил себя.

 Десять процентов Макгевина напомнили о себе: «Мне тридцать два года, и я в великолепной физической форме».

 – Ничего, Айзек, со временем привыкнешь. Только дай срок – я запишу тебя в наш клуб здоровья, и мы живо сгоним с тебя лишние фунты.

 – Это было бы прекрасно, – поспешно отозвался Кроуэлл (пластиплоть не сгонишь никакими упражнениями!), – только сомневаюсь, хватит ли у меня времени. Мой издатель послал меня сюда за материалом для нового, осовремененного издания «Аномалии»… Я пробуду здесь, вероятно, месяц, если не меньше.

 – О–о, жалко. Впрочем, полагаю, ты убедишься, насколько все здесь изменилось, и без труда добьешься разрешения остаться на более длительный срок.

 Подошла женщина и приняла заказ – два бренди.

 – Изменилось? Видишь ли, у нас на Макробастии, где я преподаю, не слишком часто услышишь о Бруухе. Некоторые перемены очевидны, – он жестом обвел помещение. – Когда я уезжал, здесь, в порту, была лишь утрамбованная земля да металлический барак. Но я больше интересуюсь бруухианами, чем вами, колонистами. У них все по–старому?

 – Гм… Не совсем.

 Принесли бренди. Кроуэлл глубоко вдохнул аромат и с явным удовольствием выпил свою порцию.

 – Во всей Конфедерации не найти такого бренди, как на Бруухе. Какая жалость, что вы его не экспортируете.

 – По–моему, компания рассматривает такую возможность. Предполагается экспорт бренди и туземных поделок.

 Линдэм резко, словно в судороге, дернул плечом.

 – Но ведь если брать килограмм за килограмм, Компания гораздо больше зарабатывает на вывозе редкоземельных металлов. В сущности, на всех планетах гонят спиртное, и на большинстве есть трудолюбивые автохтоны.

 – Да, бруухиане… Для них времена тоже меняются?

 Линдэм отхлебнул глоток бренди и кивнул:

 – И в перспективе, и, поверишь ли, за последние годы тоже. Ты слышал, что у них упала средняя продолжительность жизни?