...Да не судимы будете - [93]

Удивительное однообразие освещения всех вопросов и изло­жения материалов в газетах «Правда» и «Известия». Какая-то «серая тоска», а ведь эти газеты определяют политику нашей прессы. ^

Это был канун — «лебединая песня» Хрущева. Для него не наступила физическая смерть, но политическая была близка, ^ и ее организовал Брежнев, Хрущев хотя и что-то чувствовал, ноне знал, что это было его последнее выступление как политиче­ского руководителя. Вопрос был, по существу, предрешен. И все это проходило в политических интригах, тайно, за его спиной. В протоколах, стенограммах отражается в какой-то мере ход тех или иных важных событий, тем более собьггий политического характера. Но протоколы и стенограммы соста­вляются людьми, затем все эти записи редактируются, просма­триваются, шлифуются, одним словом, корректируются в «должном направлении». В таких «документах» отражается только суть вопросов, и в силу сухости, сжатости «освещения» вопроса много остается в глубокой тени, а часто просто покры­то мраком «политической ночи», суть которой никогда никого не в состоянии знать и не в силах разгадать. Этому могут помочь память, личные записи самих участников этих «меро­приятий».

Офищ1альные записи производятся строго по установленно­му порядку, в них нельзя отразить переживаний, эмоций, чувств людей, их истинного отношения к происходящим событиям. Могут сказать, а «оживление» и возгласы в зале, смех, поддер­жка, возмущение или одобрение, наконец, как у нас принято говорить — «бурные аплодисменты, все встают»? Все это и дру­гое может иметь место, но, к нашему счастью, оно не отражает истинного положения вещей. Часто это вызывается приливом мимолетных чувств или же желанием не отстать от «общего порыва одобрения». Очень часто бывает, что после «бурных аплодисментов и вставания» начинается подлинное и острое обсуждение происходящих событий и уже с глубоким анализом, а не под влиянием легкого порыва и эмоций. Политик-руково­дитель, который легко поддается эмоциям, лести и честолю­бию, глубоко ошибается в истинной правдивости всех этих подчас «бурных» проявлений, в особенности в его личный адрес. Жизнь, тем более политическая жизнь, очень сложная и довольно коварная штука. Среди «политических деятелей», даже единомышленников всегда происходят сложные взаимоот­ношения, глубоко скрытая борьба и рознь, и рано или поздно все это выливается наружу с определенными и значительными последствиями и «политическими результатами». Так обстоит дело с истинными переживаниями, чувствами не протоколов и стенограмм, так, как нам часто диктуют сами обстоятельства и жизнь. На пленумах, съездах, сессиях преобладающая масса людей не знает да и не может знать всех тонкостей действия пружрш закулисной политики и сложного механизма игры.

В некоторые подробности посвящается небольшой, ограни­ченный круг людей — своеобразной партийной элиты. Этот к^)уг выступает едино, ибо никому из них уже отступления нет и быть не может. А остальная масса с «восторгом» и в «органи-

зованном» порядке поддерживает — отсюда единодушие, энту­зиазм и беспредельная поддержка всех мероприятий и руководи­теля.

Но и при этой организации в массах происходят свое толко­вание, свой анализ, свои предположения и выводы. Это тоже свидетельство активности масс, но эта активность всегда «за­ключена в определенные рамки». Само собой понятно, что любую активность надо направлять, но направлять разумно, использовать ее для лучшей активности. Но вся беда нашей системы в том, что часто руководитель, а тем более если он стал «политическим лидером», не изучает глубоко настроения партийных и беспартийных масс, опирается на довольно узкий круг доверенного актива и местных руководителей, и часто получается искаженная, а подчас и откровенно неправдивая информация, искажение истинного положения дел и самой жиз­ни народа. Подобная «информация» успокаивает руководство, в результате чего принимаются непродуманные решения, отор­ванные от жизни. А партийные массы, народ, в особенности молодежь, на все это остро реагируют, все «нанизывают» в сво­ем сознании и памяти и делают определенные выводы. И хочет­ся еще раз напомнить, что аплодисменты далеко не определяют прочности положения руководителя. Нельзя сказать, что Н. С. Хрущев не пользовался определенным авторитетом и ува­жением, популярностью среди партийных масс и народа. Утверждать противное, значит, погрешить против истины и истории. Речи Хрущева кончались тоже «бурными аплодис­ментами и вставаниями», и нельзя сказать, чтобы это ему не льстило.

Так было и накануне заседания Президиума ЦК КПСС,, которое состоялось 26 сентября 1964 года. Это был субботний день. В Свердловском зале Кремля расширенное заседание, присутствуют члены Президиума ЦК тт. Хрущев, Подгорный, Косыгин, Воронов, Суслов, Брежнев, Полянский, Кириленко, Шверник. Присутствовало много людей разных рангов и чинов. Открыл заседание Н. С. Хрущев. Основной вопрос — «О пяти­летием плане народного хозяйства страны на 1965—1970 гг.».

Немало из присутствующих членов ЦК уже знали о подго­товке «мероприятий», направленных против Н. С. Хрущева. Но пока что никто точно не знал ни сроков, ни самой формы исполнения «задуманного дела». Даже сами «организаторы» находились еще в какой-то прострации, неуверенности и нео-; пределенности. После расширенного заседания Президиума ЦК все члены и кандидаты Президиума ЦК собрались в комнате Президиума в Кремле за Свердловским залом заседания. Как обычно, началось обсуждение прошедших событий. Хрущев