...Да не судимы будете - [38]
Встречаю много знакомых, они приходят с просьбами, жалобами, предложениями. Бывшая сокурсница по рабфаку Леля
Куркина пришла и рассказала о всех ее мучениж при оккупа-_ ции, о голоде и страхе. Очень остался я огорчен, что знакомая девушка Лида, которую я устраивал термистом на завод № 75, уехала с немцами — вот этого я никогда не мог ожидать. Ее мать и сестра Нина плачут и проклинают ее. Где она, неизвестно.
Вечерами и ночью в обкоме партии собираемся и слушаем радиопередачи по радиоприемнику «Телефункен», принадлежащему А. А. Епишеву, отличная машина. Вести же с фронтов разные, как говорят, «с переменным успехом», а на харьковском направлении обстановка довольно сложная и опасная. Наши танковые части и механизированная пехота, преследуя отступающего противника, очевидно, сильно увлеклись. В районе Барвенкова глубоко вклинились в расположение немецких войск, на сотни километров оторвались от своих тылов и без снабжения.
Конец февраля 1943 года. На дворе большая распутица, подвоз боеприпасов, горюче-смазочных материалов, питания очень затруднено, автомашин явно не хватает, да и проходимость их по распутице весьма ограничена, гужевым транспортом ни на санях, ни на колесах далеко не уедешь.
Из немецких передач мы узнаем, что большая группа наших войск под Барвенковом попала в окружение, пехота пытается выйти из окружения, но несет большие потери. Танки без горючего зарыты в землю, отстреливаются (это пока есть боеприпасы, а затем гибель). Во второй передаче немцы передают, что «окруженная группировка советских войск в районе Барвенкова ликвидируется, много убитых, раненых, пленньгх, большие трофеи военной техники». Мы все тяжело переживаем нашу неудачную операцию. Вышедшие с боями из окружения рассказывают о кошмаре и огромных наших потерях, безнадежности нашей окруженной группировки войск. Находятся «умники», особенно «смершевцы»28, которые пытаются обвинить вышедших из окружения чуть ли не в трусости и пораженчестве. Усилились бомбардировки города, у населения настроение унылое, на предприятиях рабочие спрашивают нас: «Скажите откровенно, вы что, снова оставите Харьков?» А что мы можем им на это ответить?
Первые числа марта, уже весна, казалось бы, должно быть и настроение весеннее, но нет, на душе и сердце горесть нашей неудачи под Харьковом. По всему видно, что город придется снова оставлять.
Вскоре меня к себе пригласил секретарь обкома А. А. Епишев и дал задание этой же ночью, а это было накануне 8 марта, вывезти из Харькова в Купянск большую группу академиков, ученых, профессоров и их семьи, которые оставались при немцах в Харькове. Получил списки, адреса, поздно вечером приступил к операции, в этом мне помогали три человека из партизан, в том числе Вася, о котором я уже упоминал. К полуночи собрали всех на сборном пункте — всего с семьями их оказалось 60 человек, погрузили на две оборудованные машины, в каждой машине сопровождаю!ций с автоматом. В два часа ночи начался наш выезд из города, два раза мы попадали под бомбежку, была большая паника среди эвакуированных, пришлось успокаивать и следить за тем, чтобы никто не отстал. Сошло все благополучно, хотя вокруг падали бомбы п были разрушения. Без потерь всех благополучно доставили в Купянск, на следующий день двумя теплушками отправили в глубокий тыл. Многие из эвакуированных благодарили за то, что их своевременно, хорошо и организованно вывезли из Харькова.
По распоряжению А. А. Епишева, я направляюсь в Москву по спецзаданию. У секретаря Харьковского горкома КП/б/У В. М. Чураева я попросился из Москвы съездить в Челябинск к семье, ибо поступили данные, что там далеко не все в порядке. Разрешение получил, выписали проездные документы.
Мой маршрут проходил по Воронежской области, ехали мы больше по проселочным дорогам. В поле мы напоролись на противотанковые мины, взорвавшись, две из них отбросили нашу машину на 2 — 3 метра с проезжей части, и она получила повреждение. В этом же районе видели следы разгрома, уничтожения нашими частями вражеского воинского соединения. Ничего не было убрано, все валяется — разбитая техника, автома- ШШ1Ы, орудия, стрелковое оружие, трупы солдат и лошадей, все это на огромной площади между двух рощ. По признакам, разгромлено не меньше полка, чувствуется, что подразделение было окружено и уничтожено. Трупный смрад ужасный.
Добрался я до Москвы на четвертые сутки. Выяснил все вопросы, которые мне были поручены Епишевым. Епишев через некоторое время ушел в армию на политработу, многим тоже посчастливилось попасть в армию. Я снова прошусь в армию или в партизаны, не пускают, ссылаясь на специальную бронь.
Несколько раз заходил в ЦК ВКП/б/ в свой отдел — принимают хорошо, предлагают возвратиться работать в отдел по РС, почему-то нет никакого желания. Чтобы дозвониться в Челябинск, с разрешения руководства остался на ночь в отделе.
Дозвонился в Челябинск, вести далеко не утешительные. Выехал в Челябинск, все на месте выяснил и снова поехал в Москву решать свою судьбу.
В Москве мне долго пришлось ждать решения моего вопроса. Приходилось буквально голодать, денег нет, да и покушать негде, все по карточкам, по талонам. Жил я и ночевал где и как придется. Снова прошусь в армию или партизаны, но этого вопроса никто не решает. Я за помощью обратился к управляю- ш.ему делами ЦК ВКП/б/ Д. Крупину — он решил все мои затруднения, определил с жильем, выдал продовольственные карточки и талоны на питание, прикрепил к столовой. С Ириной у нас происходят регулярная переписка и периодические разговоры по телефону, я и она оба нервничаем, как же быть дальше, ведь жить, по существу, не на что, но подбадриваем друг друга в надежде на лучшее.
В политической истории Украины XX столетия Петру Шелесту принадлежит особое место. Пройдя нелегкий жизненный путь, он в 1963 году стал первым секретарем ЦК Компартии Украины. Поддерживал Н. Хрущева и его политическую линию, однако оказался среди тех, кто привел к власти Л. Брежнева. Выступал за подавление Пражской весны 1968 года и в то же время блокировал тотальное удушение инакомыслия в Украине. Признавал сталинский авторитет и одновременно требовал, чтобы московское руководство придерживалось официально декларированных принципов в отношениях центра и тогдашних «союзных республик».
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.