Да не настанет ночь - [4]

Платформа шириной метров шесть не имела ограждения.

Элвин, бесстрашно заглянув за край, прикинул, что песок лежит по меньшей мере в полутора километрах.

Зато сбоку обнаружилось кое-что поинтереснее, а именно лестница. Похоже, она вела к другой платформе, метров на сто ниже. Ступени были вырублены прямо в камне, и Элвин подумал, нельзя ли по ним добраться до самой земли. От лихой затеи даже закружилась голова — хотя в эту голову не приходила мысль о том, чего будет стоить такой спуск.

Однако лестница протянулась не более чем на тридцать метров, неожиданно уперевшись в большую каменную глыбу. Тупик. Кто-то добрый позаботился о том, чтобы исключить риск для таких, как Элвин.

Разочарованный мальчик подошел к препятствию. Какая досада — забраться в такую даль лишь для того, чтобы потерпеть неудачу! О том, что не смог бы подняться по лестнице обратно, даже если бы удалось добраться до земли, он не думал.

Подступив к камню, Элвин увидел выбитые на нем слова. Буквы хоть и старинные, но распознать несложно. Три раза перечитав немудреный текст, он сел на массивную плиту и устремил взгляд вниз, к недостижимой земле.

ЕСТЬ И ДРУГОЙ ПУТЬ

ПРИВЕТ ОТ МЕНЯ ХРАНИТЕЛЮ ЗАПИСЕЙ

АЛЕН ЛИНДАР

2. ПОИСК НАЧИНАЕТСЯ

Завидев посетителя, Рорден, хранитель записей, скрыл удивление не без труда. Он сразу же узнал мальчика, и не успел тот войти, как его имя уже было набрано на клавиатуре информационной машины. Три секунды спустя на ладони Рордена лежала карточка с личными данными Элвина.

Джезерак не счел нужным объяснить, в чем состоят обязанности хранителя записей, и Элвин надеялся обнаружить его посреди бесчисленных шкафов, битком набитых папками. Опять же без всяких на то причин он рассчитывал увидеть такого же старика, как и Джезерак. И вот перед ним человек средних лет, в окружении десятка больших машин и заваленного какими-то бумагами стола.

Рорден рассеянно приветствовал Элвина, тайком изучая его карточку.

— Ален Линдар? — переспросил он. — Нет, я никогда с нем не слышал. Но скоро мы узнаем, кем он был.

Элвин с интересом наблюдал, как Рорден нажимает клавиши на аппарате. Почти тотчас замерцало синтезирующее поле и возник листок бумаги.

— Похоже, Ален — один из моих предшественников. Я думал, что знаю всех хранителей за последние сто миллионов лет, но он, вероятно, жил еше раньше, так давно, что в записях осталось лишь его имя, без каких-либо подробностей. А ты-тс как о нем узнал?

— Прочел имя на башне Лоранна, — поколебавшись, ответил Элвин.

Хранитель нажал еще несколько клавиш, но на этот раз поле не проявилось и бумага не материализовалась.

— Что ты делаешь? — спросил Элвин, — Где все твои записи?

Рорден рассмеялся.

— Сколько раз я слышал этот вопрос. Видишь ли, мальчик, хранить всю необходимую информацию в письменном виде невозможно. Поэтому она существует в форме электрических импульсов и автоматически стирается спустя определенное время, если только нет особых причин ее беречь. Коли и вправду Ален оставил сообщение для потомства, мы его скоро найдем.

— Как?

— Не сыщется во всем мире человека, способного ответить на твой вопрос. Вот эта машина называется «ассоциатор». Если ввести в него набор фактов, он обыщет базу всех знаний человечества и найдет любую информацию, мало-мальски с этими фактами связанную.

— Но ведь на это нужно очень много времени?

— Да, случалось мне ждать ответа и двадцать лет. Так что можешь присесть, — добавил Рорден, и вокруг глаз появились веселые морщинки, нисколько не соответствовавшие серьезности голоса.

Хранитель записей не походил ни на кого из знакомых Элвину диаспарцев, и мальчик решил, что этот человек ему нравится. Хорошо, когда можно забыть, что ты юн; приятно, когда к тебе относятся как ко взрослому.

Снова замерцало синтезирующее поле, и Рорден поднес бумагу к глазам. Текст, видимо, был длинным, поскольку на чтение ушло несколько минут. Наконец хранитель записей сел на диван, и его проницательный взгляд впервые привел Элвина в замешательство.

— Что там написано?! — выпалил посетитель, не в силах сдерживать любопытство.

Рорден не ответил.

— Почему ты хочешь покинуть Диаспар? — спокойно поинтересовался он.

Если бы этот вопрос задал Джезерак или отец, Элвину пришлось бы барахтаться в болоте полуправды или даже бессовестной лжи. Почему же сейчас он скажет правду человеку, с которым знаком считаные минуты? Не потому ли, что не видит между ним и собой барьеров вроде тех, что всегда отделяли его от самых близких людей?

— Едва ли смогу объяснить, — поколебавшись, проговорил он. — Конечно, я знаю, что за стенами Диаспара ничего нет, но все равно хочется там побывать.

Он смущенно посмотрел на Рордена, словно ожидая поддержки, но взгляд хранителя был устремлен куда-то далеко. Когда он наконец снова повернулся к Элвину, мальчик не смог понять выражение его лица. Уловил только легкую печаль и смутное беспокойство.

Никто не должен был знать, что Рорден переживает величайший кризис в своей жизни. Тысячелетиями он работал переводчиком при машинах, и его обязанности не требовали особой инициативы или предприимчивости. Вдали от городской суеты, в стороне от коллег Рорден прожил безмятежную и счастливую жизнь. А теперь пришел этот мальчик, чтобы разбудить призраков, проспавших миллионы лет, и лишить его драгоценного душевного спокойствия.