Да не настанет ночь - [22]

Ответ Элвина прозвучал вполне честно.

— Да, — сказал он, — Я вернусь в Диаспар.

— Мне очень жаль, и я знаю, что Теону будет тебя не хватать. Но, возможно, это и к лучшему — здесь не твой мир, и тебе следует думать о своем народе.

Демонстрируя высшую степень доверия, она отошла в сторону, пропуская Элвина в проем.

— Люди, способные стереть воспоминания о Люсе, уже ждут; мы ожидали подобного решения.

Элвин с радостью увидел, что Серанис ведет его именно в ту сторону, куда он и хотел. Она не оглядывалась, чтобы проверить, идет ли он следом; каждое ее движение словно говорило: «Только попробуй сбежать — мой разум намного сильнее твоего». И он знал, что это истинная правда.

Они уже отошли далеко от домов, когда Элвин остановился и повернулся к товарищу.

— До свидания, Теон, — Он протянул руку, — Спасибо за все, что ты для меня сделал. Когда-нибудь я вернусь.

Серанис тоже остановилась в нескольких метрах, не сводя глаз с Элвина.

— Я знаю, ты поступаешь так против своей воли, — сказал он ей с улыбкой, — и не обижаюсь. Впрочем, то, как поступаю я, мне тоже не нравится.

Это неправда, подумал он, испытывая странную радость. Мальчик быстро огляделся вокруг; никто к ним не приближался, и Серанис не двигалась с места. Она все еще смотрела на него, вероятно пытаясь прочитать мысли. Он быстро заговорил, не давая оформиться даже контурам своего плана.

— Я не считаю, что ты права, — произнес он столь надменно, что Серанис не смогла сдержать улыбку. — Люс и Диаспар не должны оставаться разделенными навсегда; однажды они могут понадобиться друг другу, и даже очень. Так что я возвращаюсь домой со всем тем, что успел узнать, — и не думаю, что ты сумеешь меня остановить.

Он не стал больше ждать — что было и к лучшему. Серанис даже не пошевелилась, но он туг же ощутил, как тело перестает ему подчиняться. Он не ожидал встретить столь мощное противодействие — но теперь стало ясно, что Серанис помогает множество других скрытых разумов. Уже почти смирясь с поражением, он как зомби двинулся в направлении центра поселка.

Затем, подобно молнии, вспыхнули сталь и стекло, и мальчика оплели металлические руки. Его тело машинально боролось, но сопротивление было бесполезно. Земля унеслась вниз, и он еще успел увидеть Теона, застывшего с вытаращенными глазами и глупой улыбкой.

Робот нес его на высоте три метра намного быстрее, чем мог бежать человек. Серанис потребовался один миг, чтобы осознать происшедшее, и борьба тут же прекратилась — женщина ослабила контроль. Но она еще не признала поражения, и вскоре случилось то, чего Элвин больше всего боялся и чему изо всех сил пытался противостоять.

В его мозгу теперь боролись две разные личности, и одна из них умоляла робота опустить его на землю. Настоящий Элвин ждал, затаив дыхание и лишь слегка противясь силам, с которыми, он знал, бессмысленно сражаться. Он щел на риск, давая машине сложные команды и не ведая, способна ли она их понять. Робот ни при каких обстоятельствах не должен подчиняться любым его последующим приказам, пока не доставит свою ношу в Диаспар. Если же подчинится — все пропало.

Но машина не колеблясь мчалась по маршруту, тщательно проложенному для нее на карте. Половина сознания страстно умоляла отпустить, но теперь Элвин знал: ему ничто более не угрожает. Вскоре и Серанис это поняла — силы у него в мозгу прекратили тягаться друг с другом. Он снова свободен, подобно привязанному к мачте корабля путешественнику, которого провожает затихающее над темным морем пение сирен.

10. КОПИЯ

— Как видишь, — закончил Элвин, — она выполняет любые мои распоряжения, даже самые сложные. Но стоит задать вопрос о ее происхождении, она просто замирает — вот так.

Машина неподвижно висела над главным ассоциатором, и ее хрустальные линзы поблескивали в серебристом свете, словно драгоценные камни. Навидавшийся на своем веку всякого, Рорден был почти уверен, что эта машина создана нечеловеческой цивилизацией. Неудивительно, что с подобными вечными слугами личность Учителя смогла пережить века.

Возвращение Элвина создало столько проблем, что Рорден боялся о них думать. Ему самому нелегко было признать существование Люса — а какова будет реакция Диаспара? Вероятно, огромная инерция города смягчит удар; возможно, пройдут годы, прежде чем все его жители до конца осознают тот факт, что они не одни на Земле.

Впрочем, при участии Элвина события могли бы развиваться намного быстрее. Порой Рорден сожалел, что план Серанис потерпел неудачу, — все было бы намного проще. Второй раз в жизни Рорден не понимал, что ему делать. И сколько еще раз Элвин поставит его перед подобной дилеммой? Он криво улыбнулся, подумав, что от его выбора ничего не зависит — ведь Элвин всегд а поступает, как считает правильным.

Пока что не более десятка людей, не считая семьи Элвина, знали правду. С родителями он теперь не виделся неделями, а когда виделся, не откровенничал; похоже, они ничего не ведали о его путешествии, считая, что сын просто находился в какой-то отдаленной части города. Единственным, кто реагировал весьма решительно, оказался Джезерак; как только миновал первый шок, он крепко поссорился с Рорденом и они больше друг с другом не разговаривали. О причинах Элвин мог лишь догадываться; к его разочарованию, оба участника конфликта не желали ничего объяснять.