Да, был - [54]
Из окон штаба вырвалось пламя. Огромным факелом пылал дом. Глухо прозвучали два пистолетных выстрела, и схватка окончилась полным уничтожением врага…
Через час на полянке у домика капо выстроились победители — шестьдесят один человек. Тридцать девять, в том числе Павлов и Сергеев, погибли.
Бойцы снесли трупы погибших в домик капо, привалили двери досками и бревнами, облили керосином. Осталось поджечь дом и в пламени похоронить останки отдавших жизнь за освобождение, кровью искупивших позор плена.
Русин проверял готовность бойцов к походу: четыре –взвода по пятнадцать человек, четыре взводных: Нечаев, Иберидзе, Старко и Вальц — чем не рота?! Надежная, испытанная в бою, вооруженная пятью ручными пулеметами, сорока автоматами, двадцатью пистолетами и тремя сотнями гранат, обутая в крепкие сапоги, тепло одетая, обеспеченная продуктами не на один день — это не безоружная кучка пленников, а грозная сила.
— А где же Гисс? — громко спросил Русин.
Из темноты вышел Гисс.
— Гисса нет, — проговорил он. — Карл Крезер перед вами…
Русин обнял его:
— С нами?
— Только с вами, товарищ старший лейтенант. Разрешите стать в строй?
— В первый взвод, — ответил Русин и подал команду: «Шапки долой! Смирно!» — а затем подошел к домику, чиркнул спичкой и, наклонившись, поднес ее к бревну, облитому керосином…
Через минуту запылал огромный костер.
Пламя металось и ревело. Багровые блики играли на суровых лицах бойцов, готовых вступить в схватку с врагом Родины. Казалось, пламя погребального костра расплавило серые тучи, и они рассыпались мелким пушистым снежком, а отсвет пламени красил их в цвет крови…
— Вечная память погибшим в бою, — глухо проговорил Русин, вскинул автомат на плечо, поправил пистолетную кобуру и, еще раз окинув взглядом застывшие шеренги, скомандовал:
— Шагом марш!
ВЫБОР РЕШЕНИЯ
Отряд двигался по лесной дороге. Крупные хлопья липкого снега тяжело падали с неба и заметали следы.
Крезер шел рядом с Русиным и рассказывал о путях, приведших его в Кельнскую тюрьму, в шталаг и в лесной лагерь. Говорил о положении в «третьей империи».
Русин слушал и изредка поглядывал на часы: что-то долго не было связного от Иберидзе, шедшего с взводом в головном боевом охранении.
Русина беспокоило, где устроить привал на день? До канала Роне — Рейн — Иль, за которым совсем недалеко лежала Франция, пусть оккупированная, но не покоренная, — семьдесят пять километров… Это по карте, а на деле не один овраг пересечет путь отряду, не один населенный пункт придется обходить стороной. Правильнее будет считать все сто сорок километров, — четыре дня пути…
Четыре!.. Легко подумать. А самое позднее завтра к полуденному перерыву в лесной лагерь примчится Блашке, и уже через час в поисках отряда двинутся крупные отряды ГФП, ЗИПО и войсковые части. Они отрежут все пути…
— Сколько километров до магистрального шоссе? — неожиданно спросил Русин.
— Километров десять, но там небезопасно… большое движение транспорта, — ответил Крезер.
Русин усмехнулся. За любым поворотом дороги можно нарваться на опасности, а на шоссе…
Как из-под земли появился Иберидзе. Запорошенный снегом великан казался лесным чудовищем из страшной сказки.
— Товарищ старший лейтенант, — простуженно хрипя доложил он, — впереди по дороге ползут две машины…
Русину не верилось: ведь именно машин не хватает отряду, чтобы уйти от преследования.
— Возьмем,-—сказал он…
…Бойцы укрылись в придорожных кустах. В наступившей тишине было слышно, как где-то в темноте, натужно работали моторы.
Через несколько минут показались два грузовика. Несколько человек с криком: «стой!» — вскочили на подножки… Шофера остановили машины, вылезли наружу и подняли руки вверх… Чех Яромир Полянка и нормандец Жерар Кротье, военнопленные, везли гравий на стройку в лесу…
Пока бойцы разгружали машины, Русин собрал командиров взводов.
— Надо решать. Бензина хватит на триста километров. Мы сможем доехать до границы Германии со Швейцарией, но там нас или выдадут гестапо, или интернируют до окончания войны. А во Франции действуют партизаны… И дядюшка Ганс говорил… И вот Гисс… то есть товарищ Крезер говорит… По-моему, надо подаваться во Францию… Но… загвоздка… одну машину поведет Нечаев…. А вторую?.. Есть шофера среди нас?
— Да ты поговори с хлопцами, с чехом да с этим, как его, — посоветовал Старко. — Они, как и мы, — бедолаги. Может быть, довезут куда надо?
…Яромир Полянка сказал, хотя он и не коммунист, но всегда голосовал за кандидатов коммунистической партии и давно мечтает уйти к партизанам. А нормандец, приложив обе руки к сердцу, умоляюще смотрел на Русина и, заикаясь от волнения, уверял: если даже его прогонят, грозя оружием, он никуда не уйдет. У него старые счеты с «бошами». Он великолепно знает местность и, если понадобится, довезет отряд до границы и укажет пост пограничной полиции, где можно завладеть средствами переправы.
Русин едва успевал переводить.
— Ну, что же, — сказал Иберидзе, — поверим. А если что, то недолго и…
— Значит, во Францию!
Русин вкратце рассказал Крезеру,о принятом решении и спросил его мнение. Более осторожный, чем его товарищи, Крезер подчеркнул всю сложность их плана.
Читатель! Эта книга расскажет тебе, как сражались советские люди, защищая родную землю, великий город Ленина, как первые гвардейцы Красной Армии в сложнейших условиях варварского нашествия научились успешно управлять огнем нового и необычного для тех времен реактивного оружия. Из ярких эпизодов тяжелых боев с фашизмом и массового героизма защитников Ленинграда ты поймешь, почему наш народ столь грозное оружие ласково окрестил девичьим именем — Катюша.
Он родился джентльменом-южанином и жил как на театральных подмостках, где был главным героем — рыцарственным, благородным, щедрым, великодушным. И едва началась Первая мировая война, рыцарство повлекло его на театр военных действий…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул территорию Демократической республики Афганистан. Десятилетняя Афганская война закончилась… Но и сейчас, по прошествии 30 лет, история этой войны покрыта белыми пятнами, одно из которых — участие в ней советских пограничников. Сам факт участия «зелёных фуражек» в той, ныне уже подзабытой войне, тщательно скрывался руководством Комитета государственной безопасности и лишь относительно недавно очевидцы тех событий стали делиться воспоминаниями. В этой книге вы не встретите подробного исторического анализа и статистических выкладок, комментариев маститых политологов и видных политиков.
События, описанные автором в настоящей повести, относятся к одной из героических страниц борьбы польского народа против гитлеровской агрессии. 1 сентября 1939 г., в день нападения фашистской Германии на Польшу, первыми приняли на себя удар гитлеровских полчищ защитники гарнизона на полуострове Вестерплятте в районе Гданьского порта. Сто пятьдесят часов, семь дней, с 1 по 7 сентября, мужественно сражались сто восемьдесят два польских воина против вооруженного до зубов врага. Все участники обороны Вестерплятте, погибшие и оставшиеся в живых, удостоены высшей военной награды Польши — ордена Виртути Милитари. Повесть написана увлекательно и представляет интерес для широкого круга читателей.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.