Да, был - [22]

С этими словами Блашке повернулся спиной к Зиверсу:

— Кстати, Брандт, от офицеров, являющихся к рейхсфюреру СС, я бы на твоем месте требовал уважения к форме и опрятности. Мне буквально стыдно за некоторых, не умеющих подтягивать ремни.

ГРУППЕНФЮРЕР БЛАШКЕ

Отправляясь на совещание к Гиммлеру, группенфюрер Блашке не предполагал, что его ожидает колоссальная удача. «Страшный Генрих» не только подписал приказ на имя коменданта шталага Б-IV, но еще изволил пошутить, сказал несколько теплых слов.

Остаток дня Блашке был в радужном настроении, а дома, оставшись один на один с адъютантом, покровительственно похлопал его по спине:

— Итак, Освальд, готовьтесь к поездке на Восток. Не пугайтесь, не на фронт… Завтра же закажите ювелиру штук двести серебряных звездочек. А пока прикажите подать мундир. Будущий мой тесть собирается в Мадрид. Следует навестить его…

…Переодевшись, Блашке подошел к зеркалу и, поглаживая шрам над бровью, тихо прошептал: «Проклятые евреи».

…Зепп Блашке часто говорил: «Я ненавижу евреев больше любого юдофоба рейха, сильнее Штрейхера. Это у меня в крови!» И он был искренен.

Зепп помнил себя с пятилетнего возраста. Не проходило вечера, чтобы его отец, Фриц Блашке, присаживаясь к столу, не говорил:

— Опять проклятые евреи. Опутали всех, отбили клиентуру. Этак недолго и до нищенской сумы. На что фрау Блашке потрясала кулаком: — Дали бы мне право, я устроила бы им не семь, а семью семь египетских казней.

Фриц Блашке владел дорожной механическо-кузнечной мастерской на северной окраине Альбаха, а на западной, у въезда в городок, такую же мастерскую держал Якоб Вольфзон.

Почему-то все, кому надо было починить плуг, веялку, отремонтировать ходовую часть телеги, подковать коня, накачать автомобильную покрышку, перебрать коробку скоростей и заправить мотор, останавливались у мастерской Вольфзона.

У Вольфзона было два сына: Соломон и Авраам, близнецы, ровесники Зеппа. Если Фриц и Якоб при встречах мирно беседовали, угощали друг друга табаком, а то и распивали по бутылке пива, сыновья их, обучаясь в одном классе городской школы, открыто враждовали. Коренастый, не по летам сильный Зепп не упускал случая поколотить Соломона или Авраама, хотя знал, что братья поймают его где-нибудь и общими усилиями намнут бока.

С годами вражда крепла. Зепп первым применил запрещенный прием — вооружился кастетом, но затем три недели пролежал с вывихнутой рукой и поломанным ребром. А Фриц Блашке, как и десять лет назад, сетовал на евреев.

И вдруг в Альбахе разразился необычайный скандал: дождливой осенней ночью братья Вольфзоны поймали Зеппа, когда тот пытался поджечь их сарай. В схватке один из братьев рассек ему лоб. Зеппа следовало судить как поджигателя, но… старый Якоб внял мольбам Фрица, дело замяли, а семнадцатилетний Зепп срочно уехал к тетке в Нюрнберг.

С собой он увез непримиримую ненависть к евреям… Уже через год Зепп сошелся с Больдуром фон Ширахом, вступил в «Гитлерюгенд» и был зачислен в СС, находящийся под запретом. Там впервые он произнес: «Я клянусь в нерушимой верности Адольфу Гитлеру. Я клянусь беспрекословно подчиняться ему и тем руководителям, которых он изберет мне». Да и как было не поклясться в верности человеку, который провозгласил: «Германия, пробудись! Погибни, еврейство!» Ведь это он сказал: «Мы хотим произвести отбор слоя новых господ, чуждого морали, жалости, слоя, который будет сознавать, что он имеет право на основе своей лучшей расы господствовать, слоя, который сумеет установить и сохранить без колебаний свое господство над широкой массой…»

…В один из воскресных дней, когда отзвонили колокола и набожные граждане Альбаха толпой вышли из кирхи, преграждая им дорогу, по улице промаршировали двадцать юнцов во главе с Зеппом Блашке в черном мундире эсэсовца. Плечом к плечу, они шли с высоко вскинутыми головами и горланили:

…Если весь мир будет лежать в развалинах,

К черту! К черту!

Нам на это наплевать!

Мы все равно будем маршировать дальше,

Потому что сегодня нам принадлежит Германия,

Завтра — весь мир!.. Весь мир!

У мастерской Якоба Вольфзона хулиганы остановились. Взобравшись на пустую бочку из-под бензина, Зепп огласил четвертый пункт партийной программы: «Только представитель расы может быть гражданином, а представителем расы может быть только тот, в ком течет германская кровь, независимо от его вероисповедания. Следовательно, ни один еврей не может быть представителем расы».

С криками: «Германия, пробудись!» — новоявленные юдофобы побили стекла в домике Вольфзона и, продолжая горланить песню, промаршировали дальше по городку. С того дня дела Фрица Блашке пошли в гору. Зепповские молодчики постоянно пикетировали возле мастерской Вольфзона и нуждающихся в услугах механика-кузнеца направляли к Блашке.

…Девятого ноября тысяча девятьсот тридцать восьмого года, когда по Германии начались организованные правительством еврейские погромы, Зепп Блашке собственноручно застрелил старого Якоба Вольфзона, Соломона и Авраама и прикрепил первые три серебряные звездочки на свою пистолетную кобуру.

Прошло пять лет… Тогда Зепп Блашке был безвестным гауптштурмфюрером СС, его не вызывали на ответственные совещания и не принимали запросто у высокопоставленных дипломатов.